— То же самое, что ты делал последние семьдесят два часа.
Маркус вздыхает, прежде чем его губы растягиваются в ухмылке, и он медленно наклоняет голову, чтобы встретиться со мной взглядом.
— Нет, — говорю я прежде, чем слова успевают слететь с его полных губ. — Ни в коем случае. Я уже миллион раз говорила тебе, что мы не будем трахаться, пока твои швы не заживут должным образом. Я уже становилась жертвой этого дерьма раньше, и это больше не повторится. Ты можешь подождать.
— Давай, детка, — говорит он, присаживаясь передо мной на корточки, а его руки опускаются на мои колени. — Обещаю, я сделаю так, что ты не пожалеешь.
Закатывая глаза, я беру его руки в свои и убираю их со своих колен, улыбаясь ему в ответ.
— Я в этом не сомневаюсь, но ответ по-прежнему “нет”, — говорю я ему, не смея показать, что мысль о том, что я сейчас так уязвима, пугает меня до чертиков. Я знаю, что это иррационально, и мальчики никогда бы не причинили мне такой боли, никогда не отняли бы моего согласия, но это слишком рано, слишком свежо, и если бы у меня хватило смелости действительно сказать об этом, я знаю, что Маркус не посмел бы давить на меня прямо сейчас.
Его глаза сужаются, и на долю секунды я боюсь, что он читает мои мысли и пытается сложить кусочки воедино, но в тот момент, когда его глаза загораются, как рождественская елка, я тихо вздыхаю с облегчением.
— А как насчет того, — говорит он. — Если вместо того, чтобы я трахал тебя — ты трахнешь меня. Я могу просто лечь на спину и позволить тебе взять все под контроль, позволить тебе делать то, что ты хочешь. Это выгодно всем. Мои швы не разойдутся, ты сможешь взять все под свой контроль, делай со мной все, что захочешь, а парни получат охуенное шоу. — Он широко улыбается, делая паузу, как будто давая мне шанс все обдумать. — Почему я не подумал об этом раньше? Это же просто гениально. Мы должны были заниматься этим с самого начала, и эти семьдесят два часа пролетели бы незаметно.
Маркус качает головой, его улыбка гаснет.
— На самом деле, это немного удручает. Какая упущенная возможность.
Я усмехаюсь, и он поднимает брови, встречаясь с моим взглядом, но в его глазах все еще застыл вопрос.
— Ты спятил, если думаешь, что я собираюсь тебя трахнуть, но я определенно сделаю это в другой раз. Кроме того, камера в углу выглядит слишком подозрительно. Я бы поспорила на неделю оргазмов, что Мик все это время наблюдал за нами с членом в руке, ожидая, когда мы начнем трахаться.
— Не-а, — говорит Маркус, падая на задницу и опираясь на руки, не желая давить на меня дальше. Я сказала "нет", когда он спросил в первый раз, и если бы он всерьез пытался убедить меня, он бы поиграл со мной своим томным взглядом, перед которым, как он знает, я не могу устоять. Такой уж он джентльмен. — Мик не такой.
Смех вырывается из моего горла, и я поднимаю бровь.
— Откуда ты это знаешь? Ты вообще видел людей, с которыми тебе нравится общаться? Не думай, что я хоть на секунду забыла ту вечеринку, которую вы устроили в замке. Буквально все твои друзья либо серийные убийцы, либо находятся в списке самых разыскиваемых ФБР, либо отсидели в тюрьме за последние несколько лет. Что стоит добавить к этому списку несколько извращенцев? Или здесь есть место только для одного серийного убийцы-извращенца — Маркуса ДеАнджелиса?
Мои глаза сверкают, и он тут же подхватывает то, что я говорю.
— Если бы у тебя не было такой тугой маленькой попки, то мне не пришлось бы быть таким гребаным извращенцем рядом с тобой. Ты сама во всем виновата, Шейн Мариано.
— Черт, — говорю я, хлопая ресницами и изображая обожание. — Все это время вдали от тебя заставило меня забыть, каким милым ты можешь быть. Держу пари, ты говоришь это всем девушкам прямо перед тем, как перерезать им горло, чтобы посмотреть, как кровь пачкает их красивые белые платья.
Маркус усмехается, медленно покачивая головой, а его темные глаза искрятся весельем.
— Тебе лучше бы выкинуть эти грязные слова из своего хорошенького ротика, Шейн. Ты заводишь меня, и ты уже сказала мне "нет". Не обрекай меня на разочарование.
— Прости, — смеюсь я, похлопывая по месту рядом со мной и наблюдая, как он мгновенно придвигается ко мне, кладет руку мне на плечо и притягивает меня в безопасность своего теплого тела. Я расслабляюсь в его объятиях. Я сплю в их объятиях каждую ночь и остаюсь так близко к ним, как только возможно, просто чтобы иметь то тепло и ощущение дома, которое я получаю, когда нахожусь рядом с ними. Когда они обнимают меня, ничто не может причинить мне боль, даже плохие воспоминания, и за последние несколько дней я стала зависима от этого.