Он отстраняется от меня, и его лоб прижимается к моему.
— Как бы то ни было, если этот мудак будет называть тебя — женой, а я нет, я собираюсь кастрировать его, пока он спит.
Я качаю головой и смеюсь, а затем поворачиваюсь и встречаюсь взглядом с темными глазами Леви.
— Ты согласен на церемонию клятв?
Его губы кривятся, когда он тяжело вздыхает.
— А мне придется надеть костюм?
— Нет, — смеюсь я. — Приходи хоть с голой задницей во всей своей красе, мне все равно.
Леви стонет.
— Прекрасно, я полагаю, — говорит он, — но лучше бы после этого была чертовски эпическая вечеринка.
Закатывая глаза, я поворачиваюсь к своему почти мужу.
— А ты? — Спрашиваю я, не уверенная, почему я так нервничаю из-за реакции парней на это.
— Ты, блядь, знаешь это, детка. А теперь…
По особняку разносится громкое жужжание, и Роман обрывает фразу, переводя взгляд на Леви — Это входная дверь. Кто-то пытается проникнуть внутрь.
Все разговоры о свадьбах прекращаются, когда руки Романа летят под стойку, вытаскивая оружие и передавая его своим братьям. Дерьмовый маленький пистолет вкладывают в мою руку, и я свирепо смотрю на Романа.
— Прости, — говорит он, прежде чем перемахнуть через стойку и приземлиться прямо рядом со мной. — Это все, что у меня здесь было.
Он хватает меня за руку, и мы вчетвером, как один, вылетаем из гостиной, Маркус впереди, ведущий стаю, Леви позади, защищающий наши спины.
— Итак, ээээ… я полагаю, мне нужно позвонить?
— А? — Я хмыкаю, слишком озабоченная тем, кто пытается проникнуть в особняк.
Он закатывает глаза.
— Чтобы внести изменения в документы. Чтобы официально пожениться.
— О да, — говорю я, переводя взгляд слева направо, уверенная, что кто-то выскочит на нас в любую секунду. — Звони, но для протокола: мне понадобятся сверкающие бриллианты к этому дерьмовому несуществующему предложению, и лучше, чтобы они были совсем новыми. Мне не нужны обноски твоей извращенной бывшей.
Роман стонет и закатывает глаза, а Леви и Маркус усмехаются.
— Прекрасно.
Мы проносимся по особняку, слишком неподготовленные к этой новой атаке, но, когда мы входим в огромное фойе и Маркус направляется к окнам, его брови приподнимаются, прежде чем он начинает качать головой.
— Гребаный ад, — бормочет он, недовольный тем, кто стоит за дверью.
Он издает разочарованный стон, и в этот момент Роман и Леви как будто расслабляются, наблюдая за тем, как Маркус движется к входной двери и распахивает ее без малейшего предупреждения. Его пистолет по-прежнему поднят, он держится уверенно и крепко, делая его похожим на извращенного психопата, которого я успела полюбить.
— Что, во имя всего святого, ты здесь делаешь?
Так, так… кстати, о извращенных бывших Романа.
Ариана вскидывает руки, ее глаза расширяются, когда она видит Маркуса. Страх проносится в ее взгляде, когда она смотрит через его плечо, рассматривая сцену позади него: руку Романа в моей, оружие и Леви слева от нас.
В ее глазах мелькает намек на ревность, и я ухмыляюсь, гадая, что бы она подумала о весьма нетрадиционном предложении Романа. Черт возьми, да вообще обо всей этой церемонии клятв. В конце концов, Ариана живет по теории, что любой член ДеАнджелиса — хороший член. Гребаная корова, и подумать только, я действительно хотела ей помочь.
Она закрывает рот, не зная, как реагировать на это приветствие, поскольку, судя по всему, она предполагала, что придет в пустой дом. Маркус подается вперед, дуло его пистолета упирается ей в голову.
— Я не собираюсь спрашивать тебя снова, Ариана. Какого черта ты здесь делаешь?
Она тяжело сглатывает, в ее глазах читается нерешительность.
— Я знаю, где Джованни.
И вот так Маркус опускает пистолет и приглашает ее войти в особняк.
33
Aриана продержалась всего три минуты, прежде чем Роман вытянул из нее всю информацию и отправил ее обратно за дверь с напоминанием о том, что с ней случится, если она когда-нибудь снова появится здесь. Она плакала, как маленькая плаксивая сучка, и ее отослали, даже не взглянув на нее, и я не собираюсь лгать, я была слишком самодовольной во время всего этого.
Лучшие три минуты в моей жизни.
Мы стоим в тренировочном зале частной резиденции Моретти, а вокруг нас лучшие солдаты Моретти. Они не в восторге от того, что Роман, Маркус и Леви занимают их место, и еще меньше они обрадовались, узнав, что мы пригласили к себе лучших из людей ДеАнджелисов. Но в этом-то и прелесть моего положения. То, что я говорю, выполняется, и они могут либо научиться принимать это, либо узнать, каким лидером я буду, когда они выступят против меня.