Девочки благополучно добираются до меня, и я, неловко держа ребенка, направляюсь к двери.
— Пошли, — говорю я Роману, ненавидя то, что он стоит как статуя, наблюдая, как таймер медленно отсчитывает время. — РОМАН, — требую я.
Он не двигается, и Мэй качает головой.
— Не будь дураком, Роман ДеАнджелис. Убирайся отсюда, пока еще можешь.
Он не двигается с места, и слезы наворачиваются на мои глаза, когда я отпускаю руку маленькой девочки и хватаю Романа за подбородок.
— Прекрати это, Роман. Эта бомба взорвется в ту же секунду, как ты к ней прикоснешься. Ты, блядь, не бросишь меня вот так, слышишь меня? Ты не можешь спасти всех, но этих детей? Ты, блядь, можешь спасти их. Я не смогу увести их отсюда достаточно далеко в одиночку. — Слезы текут по моему лицу, пока я наблюдаю за моментом, когда его осеняет осознание, и его сердце вырывается прямо из груди, разбиваясь на миллион осколков на полу передо мной. — Я не могу сделать это без тебя, Роман. Пожалуйста, мы должны идти.
Взгляд Романа падает на ребенка у меня на руках, прежде чем вернуться ко времени.
Три минуты и двенадцать секунд.
Опустошение выплескивается из него, когда он встречает полный боли взгляд Мэй.
— Прости, — выдыхает он прерывающимся голосом, хватая за локоть маленькую девочку, стоящую рядом с ним, и медленно начинает пятиться из комнаты.
Мэй сжимает губы в тонкую линию и кивает.
— Все в порядке, Роман. Я всегда знала, что у тебя самое большое сердце из них всех. Я не держу на тебя зла. Я не сержусь на тебя, но тебе нужно уйти, и уйти сейчас.
Роман кивает, и, сделав последний шаг, мы пересекаем порог спальни, и Роман поворачивается ко мне с паникой в глазах.
— Убираемся отсюда к чертовой матери.
Мы бежим, грохоча по коридору, Роман хватает обеих девочек, младшую на руки, в то время как старшая сестра спотыкается, пытаясь не отставать от нас, но Роман не позволяет ей упасть.
— МИК, — орет Роман. — ПРИКАЗ ОБ ЭВАКУАЦИИ. СЕЙЧАС ЖЕ! УВОДИ ИХ ОТСЮДА. У НАС БОЕВАЯ БОМБА, И ОНА ВЗОРВЕТСЯ К ЧЕРТОВОЙ МАТЕРИ.
— Готово, — отвечает Мик, я слышу его голос у себя в ухе, и то же самое сообщение передается каждому солдату в нашей команде. — ПРЕРВИТЕ МИССИЮ. БОЕВАЯ БОМБА. Я ПОВТОРЯЮ. ПРЕРВИТЕ МИССИЮ. УБИРАЙТЕСЬ И СПАСАЙТЕСЬ САМИ.
Я крепко прижимаю ребенка к груди, когда мы спускаемся по лестнице. Я пытаюсь уберечь его от толчков, не уверенная, насколько дети хрупкие. Он продолжает плакать, и, черт возьми, если бы я могла, я бы тоже кричала во всю глотку, но с этим придется подождать, пока мы не выберемся отсюда в безопасный окружающий лес.
Мы несемся вниз по лестнице, и пока солдаты спасают свои жизни, выбегая из дверей и проламывая себе путь наружу через окна, только двое долбоебов бегут в противоположном направлении, и их глаза широко раскрыты, когда они ищут нас.
Леви ждет у подножия лестницы, подхватывая старшую сестру, а Маркус приобнимает меня, стаскивая сумку с плеча и облегчая мой груз, пока мы бежим к лестнице. Я понятия не имею, сколько времени у нас в запасе, но скорее всего много. Мы преодолели восемь лестничных пролетов и квартал по улице за две минуты, так что наверняка сможем сделать это еще раз с тремя детьми.
Блядь.
Мы вырываемся в холодную ночь, и тела усеивают каждый дюйм травы, кровь течет по дорожке и пачкает ухоженный газон, но я не задерживаюсь, чтобы проверить, сколько там тел наших солдат. Мы можем подсчитать численность, когда вернемся в резиденцию Моретти, при условии, что нам удастся вернуться.
Мои тяжелые ботинки шлепают по твердой земле, и я вздрагиваю, понимая, что мы должны уйти тем же путем, каким пришли. Мы не сможем перелезть через высокие ворота с детьми. Нам пришлось бы физически обойти их, а это заняло бы слишком много времени. Мы должны рискнуть пройти через сторожевую будку, чтобы вернуться к густым кустам.
Черт. Черт. Черт.
Я заставляю себя двигаться быстрее, слишком хорошо осознавая, что у меня на руках кричит ребенок. Мгновение спустя мы добираемся до будки охраны, и на то, чтобы пройти через нее и перешагнуть через трупы, уходят драгоценные секунды, которых у нас нет. Оказываясь за воротами, я чувствую сладкий запах свободы, и мы бежим так быстро, как только можем, а остальные солдаты уже углубились в безопасность густого леса.
Впереди маячат деревья, и мне кажется, что на каждый шаг у меня уходит целая жизнь и…
БУМ!