Я изучила все: боевые навыки, обучение владению оружием, политику семьи Моретти — и все это гребаная чушь. Последнее, чего я хочу, — это быть посвященной в эту семью, хотя, как все мне постоянно напоминают, в моих жилах течет кровь Моретти, так что у меня нет выбора в этом вопросе.
Повезло же мне.
Вставьте сюда "закатывание глаз".
Как бы мне ни было неприятно это признавать, Зик — хороший тренер, несмотря на кривой нос и все такое. Он доводит меня до предела, и когда мое тело начинает отказывать, он ведет меня прямиком на стрельбище, всегда заставляя меня двигаться, всегда тренироваться, всегда подталкивает меня к тому, чтобы перейти ту грань, когда я хочу сдаться, и, черт возьми, я научилась держать рот на замке рядом с ним. Чем больше я ругаюсь на него, тем сильнее становятся его удары, но, по крайней мере, они заставляют меня что-то чувствовать.
Когда я не тренируюсь, когда я одна в этой огромной комнате, я мертва внутри. Я ни черта не чувствую.
Опускаясь в огромную ванну, я позволяю ледяной воде покрыть все мое тело, надувая щеки, когда холод пробирает до костей. Я ненавижу это, но моему организму это нужно, чтобы помочь восстановиться после интенсивных тренировок, от которых я страдала последние семь дней. Я опускаюсь в ванну все ниже и ниже, пока из воды не выступают только важные части моего лица, и я пытаюсь расслабиться, пытаюсь расслабить свои напряженные мышцы, и, черт возьми, через некоторое время это даже начинает приносить удовольствие. Или, возможно, вода просто настолько холодная, что я онемела и потеряла все чувства. Трудно заметить разницу, когда моей души больше не существует.
Как и каждый раз, когда я остаюсь одна, мой разум прокручивает в голове все, что произошло той ночью. Я выплакала больше слез, чем считала возможным, но они продолжают литься, когда я меньше всего их ожидаю.
Горе слишком велико, его слишком трудно пережить. Они нужны мне здесь, чтобы поддержать меня, сказать, что я справлюсь с этим. Я живу в полной темноте с того момента, как их тела рухнули на траву, как будто я все это время спала, и ничто не разбудит меня, пока я не узнаю, что с ними все в порядке, но этого никогда не случится. Джованни ни за что не позволил бы им выжить после этого. Его планы изменились, и предательство мальчиков стало последней каплей. Он собирается восстать, как все постоянно предупреждали меня, и это будет жестоко.
Поверхность воды отражает солнечный свет, льющийся через окно от пола до потолка, и, когда я выдыхаю весь воздух из легких, я все глубже погружаюсь в ее ледяные объятия. Холодная вода обжигает мне лицо, но я не осмеливаюсь пошевелиться.
В чем смысл? Для меня здесь ничего нет, только жизнь, полная трагедий. Джованни всегда будет побеждать. Даже если мне каким-то образом удастся пройти через это и положить конец его жалкой жизни.
Я не хочу быть здесь. Я не хочу быть маленькой протеже Джии, и уж точно не хочу жить с постоянной мишенью за спиной. Я просто хочу обрести покой.
Мои легкие начинают болеть, и мое тело кричит мне, чтобы я вынырнула.
Я никогда не чувствовала себя такой подавленной, такой обиженной, такой полной отчаяния.
Тихий голосок пронзает мой разум. Мальчики были бы так злы на тебя прямо сейчас. Посмотри, какая ты слабая, сдалась, позволила Джованни победить. Они любили тебя не для того, чтобы ты проиграла бой, потеряла все, ради чего они работали. Они перенесли десять лет в их тюремном замке и целую жизнь издевательств только для того, чтобы ты отказалась от них сейчас. Мне так стыдно за тебя. Неужели они не достойны твоей борьбы? Они спасали тебя, они возвращали тебя с порога смерти снова и снова. Теперь твоя очередь забрать все, что они так заботливо приготовили для тебя. Возьми то, что тебе причитается. Ты не какая-то слабая сучка. Они сделали тебя сильнее. Забери все, что им причиталось.
Черт.
Я выныриваю из ванны, хватаюсь руками за бортики и вдыхаю воздух через рот, мои легкие напрягаются в ожидании облегчения, когда в моем воображении появляются их лица.
Как я могла быть такой гребаной идиоткой? Я не могу бросить все сейчас. Я должна пройти через это. Я должна все исправить и как-то выжить.
К черту Джию. К черту Зика. И к черту Джованни ДеАнджелиса. Этот ублюдок умрет от моей руки, будет у меня помощь или нет. Я должна выбраться отсюда. Я должна найти способ, потому что это именно то, чего Роман, Леви и Маркус ожидали бы от меня — нет. Это то, чего они потребовали бы от меня.
Хотя, если они гниют в самых глубоких ямах ада, я могу гарантировать, что они уже слишком заняты правлением другими ублюдками там, внизу, чтобы беспокоиться о той дерьмовой жизни, которую они вели здесь, на земле. Они были бы там, внизу, как дома, даже сам дьявол преклонил бы колени перед моими мальчиками.