У меня перехватывает дыхание, мои глаза расширяются.
Этого не может быть.
Проходит мгновение, и я, прищурившись, вглядываюсь сквозь деревья, жалея, что не могу видеть лучше, но через мгновение Дилл и Доу выступают из темноты. Я опускаюсь на колени, облегчение захлестывает меня, когда они направляются ко мне. Я падаю на лесную подстилку, ветки и мох прилипают к тыльной стороне моих рук, когда волки-убийцы принюхиваются прямо к моему лицу — их собственная версия проверки меня.
— Я знаю, я знаю, — шепчу я, обхватывая руками их большие головы и встречая их затравленные взгляды, ненавидя мрачную тьму, отражающуюся в них. Эти придурки прошли через ад, как и все мы. Им пришлось стать свидетелями того, чего не должно видеть ни одно животное, и из-за это у меня разрывается сердце. — Мы найдем наших мальчиков. С ними все будет в порядке.
Шатаясь, я поднимаюсь на ноги и чувствую себя в миллион раз лучше, зная, что Дилл и Доу прикрывают меня. Они не допустят, чтобы со мной что-то случилось. Дилл — тому доказательство. Этот здоровенный ублюдок уже получил за меня пулю — долг, который я никогда не смогу вернуть, хотя я дам ему абсолютно все, что он захочет. Бесконечный запас угощений — будет сделано. Почесать за ухом — будет сделано. Большой, жирный сочный стейк в три часа ночи — его желание для меня закон.
Я безумно люблю этих волков. Они стали моей семьей, моим домом, и от осознания того, что они в безопасности и им не причинили вреда, у меня словно гора с плеч свалилась.
— Ладно, ребята. Вы готовы? — Спрашиваю я, глядя через поляну на большой дом. Доу урчит, когда я чешу ее макушку, они пристраиваются чуть позади меня по бокам, как их учили мальчики, всегда прикрывая мою спину.
Мы выходим на поляну все вместе, и я вцепляюсь в шерсть на их шеях, пока они движутся вперед, их скорость помогает мне передвигаться по траве гораздо быстрее, чем я могла бы сделать это в сама.
Через несколько мгновений мы в безопасности особняка и обходим его сзади, держась в тени. Здесь три задних входа, и все три заперты. Я содрогаюсь при мысли о том, что могу поднять тревогу, но делаю то, что должна.
Схватив один из уличных стульев, я поднимаю его и прерывисто выдыхаю. Если бы кто-то был внутри, наверняка что-то бы уже произошло. Выдав желаемое за действительное, я на полном ходу бросаюсь к одному из многочисленных задних окон, позволяя металлическим ножкам стула пробить хрупкое стекло.
Оно разлетается на миллион осколков, крошечные фрагменты разносятся по комнате за окном, как дождь, а я тяжело сглатываю и стою неподвижно, как статуя, молча прислушиваясь к любому намеку на шум внутри. Ничего не происходит, и через мгновение я вхожу внутрь, задыхаясь, когда волки следуют за мной.
— Нет, — быстро произношу я, мои глаза расширяются, как блюдца, но, черт возьми, уже слишком поздно. Волки ступают по осколкам стекла так, словно это просто песок под их голыми лапами.
Я таращусь на этих здоровенных придурков.
— Вы что, тупые? — Спрашиваю я, наблюдая, как они важно проходят мимо меня, опустив хвосты и не издавая ни звука, как будто они так же, как и я, прислушиваются к шуму в доме. — Не приходите ко мне плакаться, когда порежете лапы и вам понадобится, чтобы кто-нибудь вас пожалел.
Дилл стоит впереди, его тело напряжено и неподвижно, он оценивает ситуацию, и через короткое мгновение эта напряженность исчезает, и он продвигается вглубь дома, Доу следует за ним. Дилл оглядывается на меня, и я задаюсь вопросом, пытается ли он отправить сообщение, дать мне знать, что в доме безопасно.
— Хорошо, — бормочу я, на всякий случай понизив голос. — Давайте найдем парней и уберемся отсюда.
Мы ищем уже час и ничего не находим, и чем больше времени проходит, тем лучше я понимаю, что люди Джии будут искать меня. Их первая остановка должна быть здесь, и, честно говоря, я немного обеспокоена тем, почему они до сих пор не появились… если только Джиа специально не попросила их не делать этого. В конце концов, она знает, что я планирую пойти за Джованни. Возможно, я играю ей на руку и даже не подозреваю об этом.
Доу обнаружила две потайные комнаты: одну — за книжной полкой в кабинете Джованни, другую — за камином в главной гостиной; о существовании обеих я даже не подозревала, но в любом случае обе они были пусты.
Как я и ожидала, мы нашли камеры под домом, и у меня кровь стыла в жилах, когда мы спускались туда, но Дилл и Доу не выглядели обеспокоенными. Они продолжали идти, продолжали искать, пока наконец не пришли к выводу, что их здесь нет.