Горячая вода каскадом льется на меня, и я быстро моюсь, особенно тщательно между ног. Когда я впервые встала, из меня не потекла жидкость, так что я могу только предположить, что он не кончил, но я должна быть осторожна. Забеременеть от Джованни было бы худшей вещью в мире. Есть много вещей, с которыми я могу справиться в этой жизни, но это не было бы одной из них. Есть риск, что Джованни может убить меня в любой момент, но быть беременной его ребенком означает, что он никогда не отпустит меня, никогда не перестанет приходить за мной или моим ребенком. Я скорее умру, чем устрою такой ад ребенку. Вот почему мне так важно найти этого ребенка и освободить его от этого дерьма. Не говоря уже о том, что я пообещала Фелисити защищать его ценой своей жизни.
Закончив принимать душ, я быстро одеваюсь и проверяю, полностью ли я прикрыта. В моей комнате нет ничего, что можно было бы использовать в качестве оружия, но мне нужно быть уверенной, что если он придет снова, ему будет чертовски трудно получить какое-либо преимущество надо мной. Меня больше не накачают наркотиками, и я чертовски уверена, что не стану его игрушкой, но если он каким-то образом снова преодолеет мою защиту, я буду более чем готова. Кроме того, он чертовски ясно дал понять, что его маленькое драгоценное эго легко уязвить. Не должно быть слишком сложно забить последний гвоздь в этот конкретный гроб.
Не могу винить парня. У меня бы тоже был комплекс маленького члена, если бы мне пришлось соревноваться с такими мужчинами, как Роман, Леви и Маркус. Так вот, они настоящие гребаные мужики. Высокие, широкоплечие, с пронзительными глазами, которые пленяют женщину. Не говоря уже об их твердых, как скала, телах, острых челюстях и темноте, которая кричит о грязном альфа — плохом мальчике, который будет трахать тебя, пока ты не назовешь его папочкой. Они заботятся о своем бизнесе и защищают то, что принадлежит им, с животным чувством собственности и яростной преданностью, которые делают со мной такое, чего я никогда раньше не испытывала.
Они — моя семья. Все очень просто.
Черт. Мне нужно вернуть их домой.
В голове у меня стучит, когда я выхожу из ванной и направляюсь к двери. Если у меня есть хоть какая-то надежда выбраться из этой поганой маленькой тюрьмы, я должна знать, с чем работаю. Подойдя вплотную к дверной ручке, я разглядываю замок, размышляя, насколько сложно будет его взломать, или же мне стоит просто сломать всю эту чертову штуку.
Надавливая на ручку, я проверяю, насколько прочен замок. Я ожидаю сопротивления, но его не оказывается. Ручка продолжает вращаться, и мои глаза расширяются все больше и больше по мере того, как она опускается.
Пресвятая богородица всего милого и сексуального. Этого не может быть. Конечно, мне мерещится. Должно быть, у меня такой пиздец в голове, что у меня галлюцинации.
Я судорожно хватаю ртом воздух, мое сердце выпрыгивает прямо из моей гребаной груди, когда я в шоке смотрю на ручку. Самый тихий щелчок разносится по комнате, поражая мои барабанные перепонки сладчайшим звуком.
Дверь открыта. Она, блядь, открыта.
Джованни, должно быть, выбежал отсюда в таком гневе, что забыл запереть за собой дверь.
Он облажался. Он трахнул меня, подставил меня, а потом облажался так, что это будет означать конец его жалкой жизни.
Срань господня.
Позвольте мне сказать это еще раз для придурков сзади.
СРАНЬ ГОСПОДНЯ.
Почему я не попробовала открыть дверь раньше? Почему я потратила столько гребаного времени, принимая душ и рыдая о том, что Джованни сделал со мной? Я могла бы убраться отсюда давным-давно, к этому времени мальчики уже были бы на полпути сквозь густые деревья.
Злая ухмылка расползается по моему лицу, когда мое сердце колотится со скоростью миллион миль в час, надежда разрастается внутри меня, как гребаный рак, заражая каждую клеточку моего тела. Миллионы мыслей и планов проносятся в моей голове, как гребаный ураган, каждая из которых требует внимания. Возможности безграничны, и все они сосредоточены на том, чтобы найти этого гребаного ублюдка и вонзить кинжал прямо ему в грудь, прежде чем его люди притащат меня сюда, брыкающуюся и кричащую.
Я качаю головой. Я не могу потерять себя из-за этого. Моя единственная задача — найти этого ребенка и увезти отсюда мальчиков. С Джованни мы разберемся позже. Черт, я могла бы даже настроить Джию против него и позволить ей самой расхлебывать свой гребаный бардак.
Успокаивая бешено колотящееся сердце, я медленно приоткрываю дверь чуть шире и задерживаю дыхание, в ужасе от того, что это может оказаться какой-то больной, извращенной шуткой. Возможно, они затаились в засаде, готовые снова схватить меня. Возможно, Джованни наблюдает за мной через камеры, предугадывая каждый мой шаг.