"Эскалейд" останавливается у большого загородного участка, и я выглядываю в окно, нахмурив брови в замешательстве.
— Здесь мы остановимся? — Спрашиваю я, когда Роман нажимает на маленькую кнопку, чтобы опустить окно.
— Черт возьми, нет, — говорит Маркус, морщась при виде маленького домика в стиле хижины, который выглядит так, словно вот-вот рухнет. — Даже в отчаянном положении у меня остается пятизвездочный вкус.
Я усмехаюсь, подавляя комментарий, вертящийся у меня на кончике языка, когда Роман высовывается из открытого окна, прижимает пальцы к губам и издает оглушительный волчий свист, от которого у меня сразу закладывает уши.
— Что, черт возьми, это было…
Слова обрываются на полуслове, когда я вижу, как Дилл и Доу несутся по огромному загородному участку, их языки высунуты из пастей, а хвосты виляют из стороны в сторону — они выглядят как два счастливых маленьких щенка-убийцы. Они такие беззаботные, что я ловлю себя на том, что наблюдаю за ними с благоговением, и моя грудь сжимается от яростной ревности. Боже, что бы я отдала, чтобы почувствовать тоже самое.
Скоро. Очень скоро — я обещаю себе.
Леви вылезает из "Эскалейда", и к тому времени, как он доходит до багажника и распахивает дверь, Дилл и Доу уже там, запрыгивают в огромный багажник и просовывают внутрь, на заднее сиденье, свои огромные головы, а их горячее, мясное дыхание ударяет мне в лицо.
Я сдерживаю рвотный позыв, не в силах оттолкнуть их головы только из-за счастья в их глазах от того, что мальчики живы и здоровы. Леви садится обратно, и через несколько секунд Роман разворачивает машину и жмет на газ, не оставляя за нами ничего, кроме пыли.
Мы едем еще несколько часов, и вскоре Маркусу становится неудобно, и он начинает ерзать на своем сиденье. Он поворачивается, откидывая спину на сиденье и пытаясь вытянуться. И я не виню этого парня, со мной вот все в порядке, за исключением уязвленного самолюбия и кучи мрачных мыслей, которые преследуют меня каждый час бодрствования, и даже я уже готова выбраться из этой машины.
Всего несколько коротких дней назад я бы убила за возможность провести долгие часы в тесноте машины с этими тремя парнями. Теперь, когда я знаю, что они на грани полного выздоровления, это безрассудное отчаяние внутри меня начало ослабевать.
Сейчас меня терзают только глубокий гнев и ненависть. Это подпитывает меня, как никогда раньше.
К тому моменту, когда Роман выезжает на знакомую подъездную дорожку, Маркус уже растянулся на заднем сиденье, положив голову мне на колени, а мои пальцы запутались в его волосах.
— Здесь? Правда? — Удивленно спрашиваю я, глядя в окно на большой особняк, который, как я думала, никогда больше не увижу.
Мой вопрос заставляет Маркуса открыть глаза и сесть. Он смотрит в окно, его брови выгибаются точно так же, как у меня.
— Дерьмо, — бормочет он себе под нос, глядя на переднее сиденье машины и изучая твердую челюсть Романа. Беспокойство пронизывает его темные глаза, но ясно, что Леви и Маркус так же удивлены, что оказались здесь.
Роман не отвечает на мой вопрос, и, понимая, что ответа и не последует, я снова перевожу взгляд на обугленные остатки дома, построенного Романом. Всего несколько коротких недель назад мы сожгли это место дотла… вместе с их дядей внутри.
Пожар уничтожил переднюю половину огромного дома, но там еще осталось достаточно места, чтобы мы могли спрятаться, пока не сориентируемся. По крайней мере, я на это надеюсь. Кто знает, как он на самом деле выглядит внутри. Находиться здесь определенно рискованно, но какие у нас есть варианты? Я не думаю, что Джованни пришел бы сюда. Он скорее всего списал это место со счетов в тот момент, когда оно сгорело дотла.
Роман подгоняет "Эскалейд" к круговой подъездной дорожке и глушит двигатель. Он на мгновение замолкает, глубоко вздыхая, чего мальчики не замечают, но я замечаю. Ясно, что он ненавидит то, что мы здесь сделали с этим местом, что этот проект, который он так любил, был разрушен, несмотря на то, что его у него отобрали. Но он сделал бы это миллион раз, если бы это означало безопасность меня и его братьев.
Леви обходит "Эскалейд" и открывает для меня дверь, невольно лишая меня возможности побеседовать с Романом о его душевном состоянии. Я выхожу из машины, и Леви берет меня за руку, и как раз в тот момент, когда я думаю, что он собирается провести меня вокруг “Эскалада”, чтобы выпустить Дилла и Доу из багажника, они выскакивают вслед за мной, перепрыгивая прямо через заднее сиденье.