Маркус бросает на меня последний долгий взгляд и, даже не поцеловав на прощание, выбегает из комнаты, полный решимости довести дело до конца. Роман и Леви выходят следующими — рука Леви ложится мне на поясницу и ведет меня через особняк, обратно через обугленные руины, по которым мы с трудом пробирались всего несколько коротких часов назад.
Роман качает головой.
— Он не должен был найти нас так быстро.
— Он мог наблюдать за домом, — говорит Леви.
Роман усмехается.
— Или, что еще хуже, он мог добраться до Мика.
Леви чертыхается, когда мы входим в огромное, обугленное фойе, которое раньше было таким впечатляющим, но теперь представляет собой не что иное, как копоть и руины. Роман подходит к окну, смотрит на лужайку, нахмурив брови.
— Что случилось? — Спрашивает Леви.
— Я не узнаю никого из этих охранников.
Я подхожу к Роману, выглядывая наружу, чтобы получше разглядеть то, с чем нам предстоит столкнуться.
— У отца было почти две недели, чтобы пополнить свою охрану после последнего покушения на нас. Просто будь готов. Кто знает, из какой ямы он выкопал этих ублюдков, — заявляет Леви.
Я хмурю брови, наблюдая, как темные тени на лужайке медленно подходят ближе. Они так официальны, так синхронны.
— Они не охранники вашего отца, — говорю я им. — Они Джии.
— Откуда ты это знаешь? — Спрашивает Роман. — Ты узнаешь их?
Я качаю головой.
— Нет, но посмотри, как они двигаются. Они хорошо обучены и уже некоторое время работают вместе. Охранники вашего отца всегда были неряшливы и не умели работать в команде. Плюс, посмотри на их форму. Они все совершенно одинаковые, как оловянные солдатики, движущиеся под одним командованием.
Словно в подтверждение моей теории, Джиа Моретти, сука, известная также как моя мать, выходит из темноты в сопровождении Зика, и сквозь мою жесткую внешность прорывается до хрена нервов.
— Черт, — вздыхает Роман, его взгляд возвращается ко мне. — Я могу только догадываться, чего она хочет.
Тяжело сглатывая, я встречаю его тяжелый взгляд.
— Я не пойду с ней, несмотря ни на что, — говорю я им. — Она обучала меня убить вашего отца, а затем собиралась убить меня, как только я закончу за нее грязную работу. Она не хотела, чтобы я унаследовала ее империю. Эта сучка даже не больна.
Леви тяжело вздыхает, и я понимаю, что была идиоткой, не сказав об этом до сих пор. Я должна была рассказать им все это, как только нашла их, но единственное, что имело для меня значение, — это спасти их.
— Я знал, что ее “болезнь” была выдумкой.
Переводя взгляд с одного брата на другого, я пытаюсь успокоить свое бешено колотящееся сердце.
— Итак, каков наш план?
Роман качает головой.
— Мы пойдем туда и выясним, какого хрена ей нужно, — говорит он, как будто это так просто. — Позволь ей раскрыть свои карты и мы используем их против нее. Важно только то, что ты все еще нужна ей живой, по крайней мере, сейчас.
Мои губы сжимаются в жесткую линию.
— Нет, если только она не предположит, что ты собираешься убить своего отца. Тогда технически я ей ни к чему.
— БЛЯДЬ, — рычит Леви, хватаясь руками за голову. — Почему каждый ублюдок, которого мы встречаем, хочет увидеть тебя в чертовой могиле?
— Это ты мне говоришь, — усмехаюсь я, прежде чем направиться к двери. — Давайте просто покончим с этим. Надеюсь, мы сможем заставить ее отвалить к чертовой матери без необходимости пускать кому-то пулю в лоб.
— Маркусу это не понравится, — говорит Леви себе под нос, тяжело вздыхая, прежде чем потянуться к двери и натянуто улыбнуться мне. — Что нам терять?
Роман понижает тон, в его обсидиановые глаза проникает тьма.
— Абсолютно все.
Выходить в холодную ночь, чтобы противостоять армии Джии, — не совсем то, к чему я хочу привыкать. До сих пор мы всегда сталкивались с армией Джованни глубокой ночью, и хотя это тоже не самое приятное чувство, армия Джии — это нечто иное. Они сильнее и свирепее людей Джованни. Они играют по своим правилам и хорошо владеют искусством манипулирования.
Легкий ветерок дует мне в лицо, когда Роман и Леви обходят меня с флангов, больше не требуя, чтобы я оставалась позади них, как они делали в прошлом. Сегодня вечером мы выступаем на равных.
Люди Джии останавливаются, как только замечают нас, и мы немедленно начинаем спускаться по лестнице, не позволяя их присутствию запугать нас.
Джиа продолжает идти вперед с Зиком рядом, и я смотрю на него, ловя его жесткий, нервный взгляд. В последний раз, когда я видела его, он отдал мне ключи от машины для побега и сказал, что если я когда-нибудь вернусь, то только для того, чтобы всадить пулю в голову Джии. Если бы не он, я бы никогда не сбежала. Я бы никогда не нашла парней и уж точно не смогла бы оказать им помощь, в которой они так отчаянно нуждались.