Армия Джии стоит у нее за спиной, двое мужчин хватают Зика за руки и тащат его обратно в толпу, а она в чистой ярости смотрит на нас.
— Отдайте ее, — командует Джиа, на мгновение забывая, с кем, черт возьми, она разговаривает.
Роман усмехается.
— Приди и возьми ее.
Вот черт.
И этот мудак предупреждал меня, чтобы я не провоцировала ее. Он только что открыто пригласил ее атаковать.
Приготовившись к тому, что это будет бой всей моей жизни, Джиа медленно начинает переводить взгляд с меня на мальчиков. В ее глазах пляшет любопытство, и я напрягаюсь, когда понимаю, что игры далеки не закончены. У нее был момент паники и истерика, но теперь свирепый лидер семьи Моретти вернулся, и она снова может ясно видеть мир.
— Я заключу с тобой сделку, — говорит она, не сводя с меня глаз, но ее слова адресованы двум мужчинам, стоящим передо мной. — Один из знаменитых братьев ДеАнджелис пойдет со мной, и я сохраню ей жизнь… пока.
Я усмехаюсь себе под нос.
— Она чертовски ненормальная.
Ни за что на свете.
Я смотрю сквозь плечи мальчиков, готовясь сказать ей, чтобы она пошла и трахнула осла, когда плечи Романа опускаются, и Леви поворачивается ко мне. Я нахмуриваю брови и смотрю на него, когда он делает шаг ко мне, берет мое лицо в свои большие ладони и прижимается губами к моим.
— Я люблю тебя, — говорит он, встречая мой взгляд с преданной яростью, которая убивает меня изнутри.
— Какого черта ты делаешь? — Спрашиваю я, глядя на него так, словно он сошел с ума. — Не смей уходить от меня. Она играет с нами. Она делает это только для того, чтобы выманить меня.
Леви улыбается, притягивая меня к своей груди и крепко прижимая к себе.
— Я знаю, Шейн. Я, блядь, знаю, и поэтому ты не можешь прийти за мной.
Я смотрю ему в глаза, отчаяние наполняет мои вены, как свинец, раздавливая меня. Он отстраняется, и, прежде чем я успеваю опомниться, руки Романа обнимают меня за талию, крепко сжимая… слишком крепко. Леви отходит, и я качаю головой, мои глаза наполняются слезами.
— Нет, — кричу я ему. — НЕТ. ЛЕВИ.
— Прости меня, Шейн. Я чертовски люблю тебя всем, чем я являюсь, и если пожертвовать собой в угоду Джии Моретти — это то, что нужно, чтобы ты и мои братья сегодня выжили, то я так и поступлю. Ты понимаешь меня? Я люблю тебя, Шейн. Не делай глупостей.
Я пытаюсь вырваться из объятий Романа, но его хватка усиливается, и он начинает тащить меня обратно к лестнице.
— ОТПУСТИ МЕНЯ, — кричу я, вцепившись в его руку, пока Леви наблюдает за мной, с сердцем в руках.
— Скажи это, — просит Леви.
Я качаю головой, слезы текут по моему лицу.
— Не смей этого делать. Не поступай так со мной.
— Скажи это, — требует он.
Мое сердце разрывается, и из горла вырывается тяжелое рыдание.
— Пожалуйста. — Он просто наблюдает за мной, молча ожидая услышать те три слова, которые, как он знает, терзали мое сердце с того самого момента, как мы встретились. Он делает шаг назад, пока Роман оттаскивает меня еще дальше, и отчаяние переполняет меня. — Пожалуйста, Леви. Не делай этого. Мы сможем это пережить. Не бросай меня. Я люблю тебя так чертовски сильно.
Его темные глаза впились в мои, наполненные всем тем, что мы отказывались произносить вслух, всем тем, что он сдерживал в себе, сейчас это все прямо там — в его прекрасных глазах.
— Нет ничего, чего бы я не сделал для тебя, Шейн. — Он задерживает мой взгляд еще на мгновение, пока безмолвное прощание повисает в воздухе между нами, и с этими словами он поворачивается спиной и идет в ожидающие объятия армии Джии.
— ЛЕВИ. НЕТ. НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО СО МНОЙ, — кричу я, грубая интенсивность моих криков разрывает мне горло. Я борюсь с хваткой Романа, наблюдая, как Леви теряется в толпе солдат, его руки туго стянуты за спиной и связаны, когда он падает на колени. — ЛЕВИ. НЕТ. НЕ ПРИКАСАЙТЕСЬ К НЕМУ. НЕ ПРИКАСАЙТЕСЬ К НЕМУ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ.
Роман тащит меня вверх по лестнице, отрывая от земли, пока я борюсь с его железной хваткой.
— Нет, — всхлипываю я, наблюдая за тем, как Джиа просто стоит там с гребаной ухмылкой на губах, наблюдая, как я разбиваюсь на миллион маленьких кусочков. — Не делай этого.
— Мы еще увидимся, Шейн, — говорит мне Джиа, ее ухмылка становится шире, а в глазах пляшут искорки смеха. — Запомни мои слова. Мы еще увидимся.
— Если ты причинишь ему боль, — выплевываю я, горячие злые слезы текут по моим щекам, зная, что быть пленницей Джиа Моретти — это гребаный смертный приговор. — Клянусь Богом, я убью тебя, черт возьми.
— Я приглашаю тебя попробовать. — И с этими словами она поворачивается спиной и уходит со своей армией, в то время как Роман втаскивает меня в особняк, захлопывая за нами тяжелую дверь.