Уверенная, что больше не буду оставлять следов, я прохожу через официальную гостиную, останавливаясь за огромными вазами и занавесками, чтобы лучше прочувствовать комнаты, в которые собираюсь войти. Я слышу охранников и прислугу в глубине дома, но с того места, где я стою, я ничего не вижу.
Я не настолько глупа, чтобы поверить, что Джиа крепко спит в своей постели наверху. Она где-то здесь. Моя единственная надежда заключается в том, что она отсиживается в своем кабинете, оставив всю грязную работу своим охранникам.
Убедившись, что путь свободен, я пробегаю через официальную гостиную и примыкающие фойе, прежде чем нахожу главный вход с двойной лестницей, которую я считала главной особенностью особняка. Идя на риск, я огибаю лестницу и прерывисто выдыхаю. Я слишком долго была на открытом пространстве, слишком многим рисковала, но я так близко. Я должна продолжать идти.
Огибая последний угол парадной лестницы точно так же, как я делала миллион раз за неделю пребывания здесь, я проплываю по примыкающему коридору и останавливаюсь возле лифта, который ведет в тренировочный комплекс внизу.
Я всегда предполагала, что тренировочный зал — это самая нижняя часть особняка. Зик всегда был тем, кто нажимал кнопку, и я никогда не обращала внимание, есть ли какие-нибудь уровни ниже, но этот лифт должен вести туда, вниз. Я потратила часы, обыскивая это место, прежде чем отвлечься, узнав, что мальчики все еще живы, и во время моих поисков я не нашла ничего другого, что могло бы подсказать другой путь к камерам внизу.
Я подношу руку к кнопке вызова, а сердце бешено колотится в груди. Эта дурацкая штуковина движется, как гребаная улитка, и я оглядываюсь через плечо, уверенная, что если я собираюсь это сделать, то сейчас самое время.
Я подпрыгиваю на цыпочках, мои колени дрожат от предвкушения, а моя рука нависает над пистолетом за поясом брюк.
Давай. Давай. Давай.
Можно подумать, что женщина с кучей налички может позволить себе лифт, подходящий для королевы. Но этот больше похоже на то, что мы вернулись в те далекие времена, когда лифтер буквально стоял внутри вместе с нами, закрывая двери и дергая за цепочку, чтобы поднимать и спускать нас.
Спустя, казалось бы, миллион лет, лифт дзинькает, и я проклинаю его ко всем чертям. Это самый тихий звон, который я когда-либо слышала, но прямо сейчас он звучит так, словно гребаный мяч-разрушитель пробивает стены.
Дверь открывается, и я торопливо захожу внутрь, прежде чем развернуться и нажать рукой на кнопку закрытия двери, прекрасно понимая, что внутри меня мог кто-то поджидать.
Я просматриваю кнопки. Есть два верхних уровня, которые ведут к спальням и гостиным, текущий уровень, на котором я нахожусь, а затем тренировочный зал ниже. Я хмурюсь, и качаю головой. Должно быть что-то еще. Какой-то способ спуститься в камеры Джии внизу.
Я оборачиваюсь, осматривая каждый уголок лифта, пока не нахожу единственную черную кнопку на стене. Она намного меньше других кнопок и в основном скрыта внутренним дизайном лифта. Протягивая палец к ней, нервы пронизывают меня насквозь. Есть большая вероятность, что эта кнопка включит какой-нибудь сигнал тревоги и испортит мне все самым ужасным образом, но что я теряю? Я не уйду отсюда без Леви, и пройдет совсем немного времени, и парни ворвутся сюда, чтобы спасти мою тупую задницу.
Я прерывисто выдыхаю, и нажимаю на кнопку с яростной решимостью.
Лифт начинает двигаться вниз, и я хватаюсь за пистолет, уверенная, что, если я права и дверь откроется в потайные камеры Джии, там будут поджидать охранники, и я буду готова. Я держу пистолет перед собой, палец нависает над спусковым курком.
Чем глубже лифт спускается, тем больше мой желудок наполняется беспокойством, но в ту секунду, когда из маленькой металлической коробки раздается тихий звон и дверь открывается, все сомнения во мне растворяются.
Трое охранников стоят в затемненной комнате, один смотрит в мою сторону, нахмурив брови, в то время как двое других сосредоточены на том, что, черт возьми, они делают.
Раздается выстрел моего пистолета.
Пуля глубоко вонзается в грудь первого охранника, а я двигаюсь молниеносно, бросаясь вперед и отвожу руку вправо, прежде чем у них появляется шанс среагировать. Их острые взгляды устремляются на меня, и их глаза расширяются от страха, когда снова раздаются выстрелы. БАХ! БАХ!
Одна пуля пробивает череп ближайшего охранника, отбрасывая его назад, в то время как другая попадает в плечо другого охранника. Он вскрикивает, и я делаю еще один выстрел — БАХ! Рука вздрагивает от мощного выстрела, но я продолжаю двигаться вперед, наблюдая, как он падает — одна пуля в плече, другая прямо в груди.