– Лиана Мириэль уклонилась от ваших чар, – лаконичный ответ слуги вызвал целую яростную бурю на лице архимага. Именно потому он всегда сидел спиной к пришедшим, дабы не пугать их своими гримасами, иной раз способными убить одной лишь остротой взгляда.
Однако, вовремя совладав с эмоциями, Ояхон приподнял руку, предотвращая тем порыв штормового ветра, готового вот-вот налететь с воды и принести много бед жильцам острова.
– Артефакт? – спросил старец, обдумывая варианты противостояния подчиняющему волю заклинанию.
– Заговоренный эйфорий, – слепой слуга кивнул.
– Ведьмы, значит, – с этими словами архимаг сжал колени, на которых сидел, до боли в суставах, затем всё-таки опомнился и потянулся к книге. – Известно кто?
– Нет, мой хозяин. – Три раздражающих слова чуть не заставили старца со злости скинуть свои труды вниз с обрыва. Вместо этого он открыл книгу и стал вчитываться, выискивая нужную страницу.
– Подчинение воли… – прошептал он одними губами. – Белая магия. Способна подавлять внутренние желания, инстинкты в пользу подчиняющего мага.
В графе же противодействие не было написано ни строчки.
Еще некоторое время он полистал книгу и только когда окончательно убедился в отсутствии нужной записи, закрыл с хлопком фолиант. Вместе с тем глаза Ояхона широко раскрылись от удивления, и он в очередной раз уставился за горизонт, выискивая в закоулках памяти ответ на сей каверзный вопрос.
Да так и просидел некоторое время, уставившись в одну точку, пока вновь не ожил и не обернулся впервые в жизни к слуге:
– Останься на острове и присмотри за девицами. – После чего он потянулся, разминая затекшие от долгого сидения мышцы, сгорбленно встал, огляделся по сторонам, демонстрируя миру свою морщинистую, дряблую серую кожу, усеянную веснушками и родимыми пятнами.
– А мне предстоит самому выяснить, кто же та смелая и умелая кудесница, решившая бросить мне вызов.
Склоченные пальцы молодой ведьмы продолжили вращать картинку на поверхности уркулуса, пророческого шара самих урков, выискивая нужный объект, молоденького эльфа-полукровку со смеющимся взглядом глаз цвета позднего винограда.
Как вдруг темноволосой девушке икнулось, да так сильно, что позыв её горла стал слышен аж на верхнем этаже материнской лавки, лавки знаменитой на весь Цамт Агаты Макфеевны.
– Доча, – позвала её маман. – Ты опять тама за старое?
– Нет, мамусь! Честное ведьмовское! – вскричала любознательная, отбегая подальше от стола к стеллажам со склянками, что рядом с привиральным зеркалом.
– Ну-ну, смотри тама мине, – послышалось сверху вместе со скрипом половиц над головой. – Опять небось химичишь чаво.
«Ага, – подумалось Фелиции, названной, вопреки правилам, просто в честь красивого цветочка. – Похимичишь тут, все реагенты спрятала от меня. А что, если попробовать добраться до мамулиной магической прялки? Завязать себе пару узелков на прекрасного незнакомца, заказавшего амулет своей бедовой сестренке?»
Ведьмочка задумалась, сморщив свой маленький носик, и повела губами из стороны в сторону, собирая щеки складочками.
«Хм… Интересно, а что будет, если меня застукают? Уркулус спрячет? Или в угол поставит? – перебирала она в уме варианты наказания. После чего пришла наконец к выводу: – Ай, была не была!»
И вот когда Фелиция уже было решилась и отправилась греметь лестницей, чтобы подняться на чердак, на всю ведьмину лавку Агаты раздался тоненький звон колокольчика, означающий приход клиента. Девушка смущенно попятилась обратно к лестнице и чуть не оступилась, вовремя ухватившись за перила лестницы.
На первом этаже между тем раздались приглушенные голоса, мамин и еще чей-то, тихий, чем-то даже знакомый.
«И кого же там нелегкая принесла? Неужели возврат амулета? Я тогда сработала на совесть, использовала все десять известных мне заговоров и даже одну экспериментальную отсебятину добавила, – подумала она, пока медленно поднималась по ступенькам. – Неужели что-то пошло не так? И кто-то действительно применил легендарную белую магию? Как подумаю про исчезающих эльфиек по всему континенту, так прям в дрожь берет и хочется узнать детали, подробности, увидеть воочию…»
– Доча! – раздалось теперь уже сбоку от Фелиции. – Дочь, иди сюда, тут один мужчина про тебя спрашивает.
«Оно и понятно, что не про погоду», – съязвила девушка мысленно, переступая заговоренный порожек лавки.
Да так и замерла от удивления, увидев пришедшего и то, что он держал в руках.