А теперь она стала словно грушей для битья.
― Милая?
Ким обернулась, будучи готовой простить мужа, как и миллионы раз до этого. Он обнимет ее. Поцелует в щеку. Вытрет слезы. И пообещает больше никогда так не поступать.
― Какого черта, ты не убралась здесь, как я тебе сказал?
― Я... Я...
Ким была потрясена. Все шло не по сценарию. Она заметила, что на этой неделе Рич вел себя иначе, но к такому не была готова.
― Я-я-я. Прекрати свои причитания, сука! Живо убери это дерьмо, твою мать!
Он сжал кулаки и устремился прямо на нее. Машинально ее рука потянулась назад и схватила нож для разделки мяса с подставки. Ким вонзила лезвие глубоко в живот супруга, прежде чем осознала, что делает. Он побледнел, и от его ярости не осталось и следа. Рич отшатнулся назад, прижимая руку к животу. Кровь сочилась из его раны, пока он тщетно пытался добраться до телефона. То ли из-за крови, то ли из остатков еды, то ли из-за злосчастных осколков ноги Ричарда разъехались раньше, чем он успел что-то предпринять. Он с силой ударился головой о кафель. Его окровавленная рука скользнула по обоям в надежде дотянуться до телефона. Кимберли наблюдала за тем, как каждый взмах становится слабее предыдущего, пока его рука не опустилась на пол.
Она стояла, не шелохнувшись, ожидая, не скажет ли он что-нибудь, и прислушиваясь к его дыханию. Все закончилось. В комнате воцарилась тишина. А затем Ким начала смеяться. Сначала это были чуть слышные смешки, а затем смех стал истерическим и неуправляемым. Она бросила взгляд на мясной рулет на полу, который теперь был пропитан кровью. И в этот момент ее осенило.
― Кетчуп. Всего этого, вероятно, можно было бы избежать, если бы я додумалась добавить кетчуп.
Глава 2
Раззадоривание маньяков
Мужчина ухмыльнулся.
― Я на полном серьезе, ― заявила Эрин, пытаясь освободить руки от веревок, связывающих их. ― Люди точно займутся моими поисками. Мои родители, мой бойфренд: они все будут искать меня.
― Пускай ищут.
Эрин замолчала. Мужчина, кажется, был вполне серьезен в своем заявлении. Почему он так уверен? Неужели этот подвал так неприметен, что никому не придет в голову заглянуть сюда?
«Похоже, что его совсем не заботило то, что я буду звать на помощь».
― Как ваше имя? ― спросила она, решив, что ей необходимо сменить тактику.
Худощавый незнакомец оскалился, и его кожа собралась в складки на его скулах. Его зубы походили на шахматную доску: пожелтевшие коренные зубы вперемешку с их отсутствием. По всей видимости, он являлся не только кошмаром Эрин, но и дантистов.
― Тебе необязательно это знать, дорогуша.
― Но как же мне обращаться к вам?
Эрин предположила, что она могла бы образумить этого мужчину, если бы нашла способ достучаться до него. Вероятно, он не часто покидал свое жилище. Наверное, ему было одиноко.
― Можешь звать меня Бен, мне без разницы. Хотя, если честно, я надеюсь, что мир услышит обо мне в более величественном русле. К примеру, как о «Художнике». В этом, безусловно, что-то есть.
― Получается, ты жаждешь признания?
― Да. Я хочу, чтобы о моих творениях знал весь мир. Я надеюсь, что ты, мой чистый холст, станешь моим величайшим шедевром.
Бен внимательно изучал поднос с ножами, стоящий перед ним, словно выбирал блюдо в своем любимом ресторане.
«Думай, Эрин, думай».
― А что если случится так, что я не стану тем творением, каким ты хочешь меня видеть? Что если я не стану шедевром, когда ты закончишь?
Он оторвал взгляд от подноса и нахмурился, выглядя сокрушенным.
Это работало.
― Что если я не помогу тебе добиться признания, о котором ты грезишь?
Бен перестал хмуриться и просто пожал плечами.
― Ничего страшного. Никакого разочарования. Я просто найду себе новый холст.
Эрин недоумевающе уставилась на него.
― Но я... Как же я...
― О, прости. Я не хочу, чтобы ты возомнила себе, что ты особенная раньше времени. Хоть я и возлагаю на тебя большие надежды, но, должен признаться, ты не первая девушка, которая оказалась здесь. Ты должна была догадаться по состоянию этого матраса.
Эрин было нечего сказать. Все дерьмово.
― Если захочешь, я могу показать тебе позже комнату, где храню свои «неудачные проекты». Мы даже сможем их пересчитать. Готов поспорить, что их не меньше дюжины. Но должен предупредить: запах там не из приятных.
― Не стоит, ― ответила Эрин, стараясь сохранять самообладание и дружелюбность по отношению к безумцу, хотя все внутри нее просто вопило от ужаса. ― Мне не нужно этого видеть. Я верю вам на слово.
Бен снова ухмыльнулся.
― Превосходно. И знаешь что? Я думаю, что наконец-то решил, с чего бы хотел начать.
Он продемонстрировал какой-то странный предмет, который смахивал на клещи, но имел дополнительную рукоятку.
― Ты в курсе, что это такое?
Эрин замотала головой.
― Это костотом. Инструмент для рассечения ребер. Хирурги держаться за эти две рукоятки, чтобы зафиксировать его на реберной кости. А затем, как только инструмент примет нужное положение, используют третью рукоять, регулирующую лезвие.
― Прошу вас... Не надо...
― О, не переживай. Я не собираюсь трогать твои ребра. Бог мой, нет. Это не то, для чего я обычно его использую. Возможно, когда-то я и применю его на грудной клетке, но пока он идеально справляется с пальцами.
***
Джен нащупала пальцами переключатель душа и выключила его. Она понимала, что и так провела в нем слишком много времени. Если бы ее родители были дома, то давно бы уже упрекнули ее в том, что она попусту расходует воду.
А если бы они узнали, к чему она так готовится, то и вовсе бы пришли в ярость.
Она приоткрыла стеклянную дверцу душевой и схватила полотенце, висевшее на крючке неподалеку. Вытерев тело, она ступила на ванный коврик и выглянула за угол. Цифровые часы на комоде показывали девять минут девятого.
― Вот дерьмо!
Джен и представить не могла, что настолько долго задержалась в душе, лаская себя. Она велела Трою прийти к полдевятого, но прекрасно знала его привычку появляться пораньше.
«Надеюсь, сегодня будет иначе».
Она посмеялась про себя и, вбежав в комнату, полезла под кровать за черным пакетом. Глубоко вздохнув, она вытащила его и вывалила содержимое на матрас. Джен взяла красные кружевные стринги, просунула ноги в прорези и подтянула их до бедер. Следом она надела новый топ, который был практически прозрачным. Она одернула его, чтобы в нем выгоднее смотрелась зона декольте, и решила убедиться с помощью зеркала, что все сидит идеально.
Вернувшись в ванную комнату, она обнаружила, что то вряд ли может ей помочь в этом. Подняв свое полотенце с пола, она вытерла поверхность зеркала, которое изрядно запотело от пара. Наконец, убедившись, что оно в порядке, Джен отбросила полотенце в сторону и оценивающе осмотрела себя, не забыв прокрутиться вокруг своей оси.