Открыв фотографию, я отшатнулся.
— Что за хрен!?
— Что случилось? — спросил Тревор, протягивая мне пиво.
Я уставился на изображение и перевел взгляд на Тревора.
— Корин. Она... она сделала куклу — мою копию, и мне кажется, что это кусок от моей ветровки, которую я оставил у нее в ту ночь, когда мы были вместе. А я-то все думал, куда делась эта куртка.
Повисло пятисекундное молчание, а потом Тревор расхохотался.
— Поразительно, черт возьми. Мне всегда нравилась эта девушка.
***
Из-за угла показались огни внедорожника Триппа, и я облегченно вздохнул, когда их увидел. Я ждал в его доме почти уверенный, что его встревоженные соседи вот-вот позвонят шерифу.
Дверь гаража открылась, и Трипп въехал внутрь. Заглушив машину, брат посмотрел на меня и улыбнулся.
— Она правда сделала гребаную куклу? — спросил я.
— Чувак, это было реально та-а-а-к похоже. Из Корин выйдет отличная воспитательница. Она очень хитрая. — Трипп глубоко вдохнул и выдохнул через нос. — Может быть, мне не следовало отпускать ее. Из нее вышла бы хорошая жена мэра.
— Да пошел ты, гребаный придурок, сукин сын, предатель, ублюдок, мудак, членосос, братец!
Трипп замер.
— Вау! Это было что-то, младший брат.
— Отвали! Я тебе не младший брат!
— Гм-м, да, это ты! — сказал он, закрывая дверь гаража. — Я старше, ты моложе. Нужно ли объяснять дальше?
— Надеюсь, ты проиграешь на выборах за место мэра.
Схватившись за грудь, Трипп бросил ключи на кухонный островок. Брат жил в огромном доме — более триста семидесяти квадратных метров. Как, черт возьми, ему так много платили за должность адвоката в маленьком городке, было выше моего понимания. Хотя, он еще работал на фирму в Сан-Антонио.
— Это действительно больно, брат, — сказал Трипп. — Очень глубоко.
Вина затопила меня.
— Черт, я не это имел в виду.
Сунув руку в холодильник, брат достал нам два пива.
— Я знаю, что нет. Точно так же, как я не имел в виду ничего такого, когда сказал, что надеюсь, твое оружие даст осечку и выстрелит тебе в ногу.
Бутылка пива замерла у моих губ.
— Когда ты это сказал?
Трипп улыбнулся.
— Когда я узнал, что ты спал с Корин.
Я закатил глаза.
— Ой, да ладно. Кстати, твое пожелание могло причинить телесные повреждения, а мое — нет.
Брат задумчиво поднял голову, посмотрел на меня и улыбнулся.
— Мудак, — только и сказал я.
— Сам такой!
Я сел на один из табуретов у большого кухонного островка.
— С ней все в порядке?
Он прислонился к стойке и сделал большой глоток.
— Ты хочешь, чтобы я был честен?
— Конечно.
— Нет. Корин и близко не в порядке. Злость, боль, чувство отверженности... опять.
— Я не отвергал ее! Я просто не хотел трахать ее в кабинете Корда. Я хотел привезти ее к себе.
— И трахнуть.
— Нет! Ну, может быть, после нашего разговора, но сначала я хотел поговорить с Корин. Сказать ей, что я был чертовски глуп. С тех пор, как я увидел Корин, наблюдал, как она учится готовить у миссис Джонсон, я только и думаю, что мне нужно поговорить с ней.
Трипп уставился на меня так, словно у меня выросли две головы.
— Так это корочка пирога заставила тебя понять, что ты был ослом?
— Да. Нет. Черт, я не знаю. — Я схватился за волосы обеими руками и застонал. — Я не хотел оставлять ее сегодня. Я хотел посмотреть на ее дурацкий урок кулинарии, потом отвести ее к «Лилли», чтобы она там съела что-нибудь вкусное и попросить дать мне еще один шанс.
Трипп приподнял бровь.
— Еще одну попытку?
— Да, нам. То, что я чувствую по отношению к Корин. Из-за этого я не могу ни есть, ни спать. Я все время отвлекаюсь и боюсь, что случайно выстрелю себе в ногу.
Трипп поднял руки, когда я посмотрел на него взглядом «отвали и умри».
— Ладно, слушай. Я последний человек, который дает тебе советы, но на этот раз я все равно это сделаю.
Я наклонился ближе.
— Окей.
Брат поставил пиво и положил руки на стол.
— Вот что тебе нужно сделать, — серьезно сказал он.
— Я слушаю.
— Иди спроси у папы.
Я застыл, уставившись на старшего брата.
— И это все, что у тебя есть?
Он пожал плечами.
— Это все, что у меня есть.
— А что случилось с той ерундой «я старше и мудрее», которую ты всегда говорил?
— Да все это чушь собачья. Черт возьми, Митчелл, из нас двоих ты всегда был самым рассудительным. Тем, у кого голова на месте. Мыслителем. Но на этот раз, наверное, такой человек именно я.
— Ты? Навряд ли, придурок! Ты посоветовал поговорить с папой. И это быть мыслителем?