п. 3393 “Всюду стражи на постах стоят…” — Некоторые комментаторы указывают, что во время охоты расставляли в старину стражей. ТЯ отмечает, что Цукуба славилась померанцами и эти места охранялись специальными стражами. Однако, по-видимому, это позднейшее переосмысление песни. То, что гора Цукуба славилась хороводами и брачными игрищами, заставляет думать, что здесь речь идет об обрядовой страже (см. п. 3353, 3354, 3394).
п. 3394 Песня юноши, отправляющегося в путь и огибающего гору Цукуба. Полагают, что упоминание имени в данном случае означает обращение к богам дороги с просьбой хранить возлюбленную (см. п. 3362).
“В одеждах майских…” (“сагоромо”, где “са” “майский”, “горомо” одежда”). Перевод сделан на основе народных песен, где “саотомэ” (девушки, совершающие посадку риса) означают “майские девушки” (“са” — сокр. от “сацуки” “месяц посевов”, “месяц посадки [риса]” или “май”; “отомэ” “девушки”). Все это связано, по-видимому, с обрядами посадки риса, которые сопровождались песнями и играми, — недаром в песне “майские одежды” являются постоянным эпитетом (мк) к горам Цукуба, известным как места: обрядовых хороводов, что дает нам основание раскрыть “мк”: “где в одеждах майских водят хоровод”.
п. 3395 Песня юноши. Похоже, что эта песня, как предыдущая и последующая, связана с брачными играми.
п. 3396 Отмечается как песня юноши, тоскующего в разлуке с любимой. Сравнение любимого и любимой с птицей неоднократно встречается в песнях М. “Улетающая птица”, “летящая птица” в песнях М. часто — любимый, ушедший прочь или недосягаемый в силу разных причин.
п. 3399 Комментируется как песня, обращенная к мужу, собирающемуся в далекий путь. В качестве параллели ТЯ приводит песню из “Кодзики”, где тоже передается просьба не ступать по ракушкам побережья.
На дорогах в Синану строят нынче новые пути — начиная с 12-го месяца 2-го г. Тайхо (702), во время правления императора Момму, по 7-й месяц 6-го г. Вадо (712), правления императрицы Гэммё, около 12 лет продолжалась и была завершена работа по мощению дороги. Эта дорога проходила через две провинции — Мину и Синану.
п. 3400 При каких обстоятельствах была сложена песня, не указано.
п. 3401 Комментируется как песня девушки, провожающей своего возлюбленного в путь.
п. 3402 Рассматривается как песня женщины, проводившей возлюбленного и радующейся его знакам внимания и любви.
Махать рукавом (содэ фуру) — обычный образ в песнях любви и разлуки, символ любовных интимных отношений; перешло из народной песни в классическую поэзию (см. п. 3376).
п. 3403 Песня-клятва провинции Кодзукэ. Сравнением для чувства здесь служит трава, которую усталый странник кладет под голову и которая всегда желанна во время ночлега в полях. В настоящее время некоторые современные комментаторы (ТЯ) модернизируют эту песню, утверждая, что она говорит о тяготах любви, сравнивая их с тяготами странствования. Это происходит потому, что “канаси” — в более позднем значении имеет смысл “печальный”, “горестный”; “оку” значит еще “внутри”, “на сердце”. Однако мы считаем правильным толкование, опирающееся на более древнее значение слов; так “канаси” — на языке песен антологии и вообще в древнем японском языке значит “дорогой сердцу”, “желанный”, ибо и “канасиму” значило в старину не “печалиться”, а “жалеть”, отсюда “любить” (как и в русском фольклоре), и лишь впоследствии получило значение “печалиться”. Древнее значение “оку” — “будущее”, “предстоящее впереди”. Отсюда и иное содержание песни, более характерное для народных песен того периода.
п. 3404 Рассматривается как песня новобрачного.
п. 3405 Возможно, песня распевалась в ответ женской половиной хора. По своему содержанию она как бы перекликается с предыдущей песней. Стк. 3 песни переведена исходя из толкования СН.
п. 3406 Рассматривается как песня жены, ожидающей возвращения мужа. В песне говорится об особом способе приготовления пищи, когда срезают молодые овощи, затем мелко нарезают их и засаливают (ТЯ).
п. 3407 При каких обстоятельствах сложена песня, не указано. Перевод сделан по ТЯ.
п. 3408 Толкуется как песня, обращенная к возлюбленной. Песня объясняется по-разному. У ТТ отношение девушки сравнивается с облаком, которое касается пиков гор, но не задерживается среди них; К. Мае. считает, что об облаке в песне ничего не сказано, поэтому ошибочно вводить этот образ, руководствуясь только домыслом. К. Мае. утверждает, что здесь имеется в виду гора, возвышающаяся одиноко, не соприкасаясь с другими горами, и в этом плане толкуется и отношение возлюбленной, которая держится на расстоянии, не сближаясь с юношей. Перевод сделан согласно толкованию К. Мае.
п. 3409 При каких обстоятельствах сложена песня, не указывается. Перевод сделан по СН, с той лишь разницей, что опущено сравнение, исходя из внутренней структуры текста, где представлены типичные для народной песни два плана образов, т. е. обычный образный параллелизм. Строки 1–3 — картина природы и две последние — выражение чувств автора. В первой части речь идет о дождевых облаках, которые, следуя друг за другом, опускаются над болотом, как бы соединяясь с ним: во второй — речь идет об обращении юноши к девушке с просьбой допустить его к себе.
п. 3410 При каких обстоятельствах сложена песня, не указывается. ТЯ указывает, что в этой местности повсюду ольховый лес, некоторые считают, что “хари” — это “хаги”, но так как в многочисленных песнях, где воспевается “хари”, не говорится о цветах хари, то он считает это достаточным основанием утверждать, что это не “хаги”, а другое дерево, т. е. ольха. Такое толкование подтверждается и ботаническими словарями (М а к и н о, Син нихон сёкубуцу дзукан, Токио, 1961; “Сёкубуцугаку-даидзитэн”, 1944), где указывается, что современное название хари — это “хан-но ки” — ольха японская (Ainus japonica). Однако использование “хари” как красителя красновато-лилового цвета подтверждает его тождество с “хаги”. Возможно, в разных местностях “хари” имело разное значение.