Что живу не так, реагирую неправильно. Ведь им виднее, они знаю. У них свое виденье моего горя, моей утраты.
А я…
А я не знаю, как им объяснить, что не лучше той, что отравила мое счастье.
Да. Я отомстила. Холодно и цинично. Жестоко и расчётливо. Да. Я этого не скрываю, правда, не многие это знают. Я. Он. Его мать. И деда…
…Когда ты косишь под дурку – это одно, но когда совершенно вменяемого человека закрыть в доме желтых стен, то…
…Пара внесений в базу Минздрава, и вы – шизофреник. Да, с такой историей, что по вам можно писать докторскую…
…Ни одна комиссия, ни один из купленных докторов и адвокатов не смог отбелить имя той, что хладнокровно убила моего сына…
- Мы приехали. – Видимо таксисту надоело быть вежливым, поэтому и гаркнул на весь салон.
- Не нужно сдачи. – Положив на торпеду деньги, я вышла из такси.
Дачный поселок, увязший в тишине, встретил меня легким дыханием леса, что виднелся вдалеке.
- Да, чтоб тебя на стропе вздернули! – Красивый поставленный женский голос раздавался из-за высокого каменного забора.
- Родная моя, так это, случайно! – Игнат Иванович, что отвечал бабуле, видимо пытался увернуться от точного удара полотенцем.
- Привет. – Сказала я, когда закрыв за собой калитку, вошла во двор. Два моих ангела стояли на веранде в позе тореадор и бык.
- Доча!?
- Внуча?!
- Как на счет обещанного чая? – Искренно улыбнувшись таким родным, я направила к ним, волоча за собой рюкзак.
Ба бросив полотенце, засеменила ко мне, расставляя руки. Дед, поправляя усы, хмурился, но был рад.
- Родная! Ну, как так? Почему не сказала? – Ее руки, уже обнимали меня, а родное тепло укутывало от всех бед.
- Айсберг нашел своего Титаника… - Тихо пролепетала я, понимая, что я дома.
Потом было чаепитие с первым, вторым и компотом, а также целые дебаты по поводу того, как опасно держать столько воды в квартире. И когда ба перешла режим «А что на ужин?», мы с дедом перебазировались на веранду.
- Почему не пьешь? – Склонив голову, он, подбородком, кивнул на высокую кружку с моим любимым мятным чаем.
- А? – Очнувшись от ваты в голове, я уставилась на чашку. – Не знаю.
- Что-то случилось?
- Власов объявился. У Гошки проблемы. Димку хотят убрать.
- И…
- И сосед мне нравиться…
Дед молчал, давая и мне и себе переварить сказанное. Он стал другим, в принципе, как и я. Мы оба умели молчать. И молча разговаривать.
- За шухер я знаю. Слишком неспокойно стало болото. С Димкой обсуждал. – Дед говорил тихо, словно раздумывал.
- О ком шепчетесь? – Ба выпорхнув из своих пенат, стряхивала муку с фартуха. – Димочка обещался быть… - И вот откуда она все слышит, знает и умеет. – А еще ребят своих привести обещал, я даже пригласительные уже отправила…- Невинные глазки жены генерала, явно, пытались скрыть сухой расчет и железною закалку той, что полвека провела по гарнизонам.
- Ба?! – Все же не смогла скрыть я своего удивления.
- А что?! Перекопских не будет, Семакины в этой, как ее, загранке. А души посчитаны, да и …
- Степанида. – Дед, как говорить, включил генерала. Но тут же пожалел, ведь жена генерала, это вам не хухры-мухры, это та, что из младшего лейтенанта вылепила генерала.
- Слушаю. – Черные брови, которых так и не коснулась седина, взлетев, выгнулись.
- Ладно.
- Вот и я об этом. С Гошкой я поговорю, не гоже страдать ахиней в его-то возрасте, а на счет Власова – разговор короткий. – Ба, сейчас, была той, которую не зря боится все крылатое начальство нашей страны.
- Как скажешь. Пошли внуча твоим отзвонимся, а то начнут наяривать.
И так закончился день. День, которому предшествовала странная ночь, что была полна необъяснимого чувства. Как-то, слишком, тесно притерся ко мне этот Демон. Слишком, часто мои мысли возвращались к тому чувству, что должно было быть мертвым.