Ма, выцепив меня глазами, безмолвно, подозвала к себе. Она была возле раненного, что лежал на земле. Это был Аровчик. И это было его авто.
Шок и паника замерли в районе замершего сердца, а мои руки были частью механизма, что спасал ему жизнь…
…
- Нам пора. – Миша, что был моей тенью, возник поза меня.
- Нам пора, доча. – Папа, все держа меня, тихо гладил по стене.
- А? – Отстранившись, смотрела в его глаза.
- Все уже под контролем. Дед руководит. А тебе нужно в больницу.
Олег
Дне недели спустя…
- Этого не может быть! – Рука защемила от удара об стол.
Битый час, сидя на кухне генерала, я пытался понять всю абсурдность ситуации, что выносила нафиг мозг.
Аро в реанимации, врачи не дают никаких прогнозов, лишь утверждают, что состояния друга стабильно тяжелое.
Да, и многие, что пострадали тогда, еще прибывают на больничных койках.
Но, бл***, самым недосягаемым для моего мозга является то, что во всем этом обвиняют Макса.
- Олег, успокойся. – Игнат Иванович, угрюмо посмотрев на меня, шикнул в мою сторону.
Он, как и его сын, и внук, пребывал сейчас в «подвешенном» состоянии. Ведь все ведомство «сидело на ушах», и каждого сейчас проверяли. А все потому, что в квартире Макса, как и на его работе, были обнаружены бумаги, что дискредитировали не только их, но и еще ряд лиц.
- Извините. – Потирая руку, я подошел к окну, за которым садилось солнце.
После случившегося, а точнее на следующий день, меня выперли в отпуск. Чтобы здоровья, так сказать подправить, а на самом деле, не очень любит моя шарашка связываться с «зелеными». Да, и тот факт, что я из бывших, не очень-то играло на руку руководству, которому навязали меня.
- Отец, сколько можно коптеть? – Недовольный баритон Ивана Манюни раздался в помещении.
- Цыц. Ну, что накопали? – Генерал, даже не поведясь на сказанное, уставился на вновь прибывших. Отец и сын, что вошли с кухни, были, явно, удручены.
- Да, них***, хорошого. – Левский, сбросив куртку, уселся за барную стойку. – Дока и Микитича переводят в КПЗ, что на Набережной…а Макса закрыли в карцере.
- Да, что за ***! – Сдерживаться уже не осталось сил, ведь нас обложили по всем фронтам.
- Ты прав, Демон. Кто-то очень уверенно роет траншею. – Отец друга нервно сжал руки, что лежали на столе.
Ведь когда основная часть пострадавших была уже отправлена по скорой помощи, а Аро доставлен в нашу лечебку, на место взрыва прибыла опергруппа нашего ведомства. Все, тут же было оцеплено, а гражданских отстранено. Такая оперативность насторожила меня, и когда я поинтересовался, то услышал, что был сигнал, а остальное - не мое дело.
И любые попытки разузнать тут же пресекались. И даже связи семьи Манюни были по боку, ведь даже Гошку отстранили на время расследования. А потом, вообще, началось твориться непонятное.
Микитича и Дока было задержано в связи с препятствием следствия по делу взрыва. К ним никого не допускали, даже адвокаты имели оговоренное время.
А Макса, которого повязали еще, тогда, возле его работы, вообще, упрятали в карцер.
Время шло, но каких-то реальных ответов на всю эту жопу, так и, не находилось.
- А фамилия Копылов, Вам, о чем-то говорит? – Голос Сеньки, словно набат, раздался среди нас. Нет, он не был громким или отпугивающим, просто по-детски заданный вопрос этой мартышки оглушил всех нас.
- М-да, умеешь ты, внуча, эффеКтно появляться. – Резюмировала Степанида Витольдовна, что появилась за Сенькой. Потом, пройдя через комнату, присела в свое кресло-качалку, что стояло недалеко от меня.
- Что за…??? – Тут же подскочили Игорь и дядя Ваня.
- Цыц. Внуча? А внуча? А что ты тут делаешь, а? – Хоть и старый генерал казался невозмутимым, но отчетливо было видно, как он закипал. Ведь на все уговоры и угрозы, как семьи, и даже мои, этот ребенок оставалась на даче.
Сенька молчала, с прищуром смотря на всех нас.
Неизменный пучок волос, что едва держался, так и норовился слезть на очки, что были на голове. Громадная мастерка в которой она практически тонула и полосатые легенсы делали из нее студентку-первокурсницу.