Пока спускались, никто не обронил ни слова. И лишь когда мы оказались на улице, Левского, снова накрыло.
- Да, ***, что это за цирк? Ее попалят. - Он попытался рвануть назад, но Костров перекрыл ему дорогу.
- Игорёша, *** закрой. Я повторять не буду.
- Вечный, б***, защитник ее. – Левский обойдя нас по касательной, направился к машине.
Я же, внимательней, начал рассматривать этого Мишу. И почему-то осознание того, что мартышка может симпатизировать ему больше, чем по дружбе, поднимало в душе бурю.
- А ты, видимо не спешишь?
- Что?! – Переспросил я.
- Говорю, не спешишь. Лечить ее опекой не стараешься. Правильно. Но, не прое*** момент. – Пытаясь понять всю странность сказанного, я молчал. И видя мое замешательство, Костров, лишь кивнул. А потом отошел на расстояние, ведь его мобилка подала голос.
«…лечить ее опекой не стараешься…» - Выбилось на первый план. И снова сканируя этого кренделя, я закурил.
Не так уж и прост он, ох, не прост. Но, что между ними?!
- А тебе не говорили, что курить –вредно? – Знакомый бархат голоса заставил мурашкой покрыться спину.
Повернувшись, я увидел, как Сенька, мило закусила нижнюю губку. Она, снова, была одета в свою одежду, лишь пару туфель держала в руках.
- Нервы. – Рвано выдал я, смотря, как мартышка улыбается, правда грустно как-то.
Я не стал задаваться вопросом, как и когда она успела переодеться, ведь только сейчас понял, что Костров вышел без пакета.
- Ты сейчас же мне все объяснишь! – подлетевший Левский заорал, как ненормальный.
- Потише будь. – Буркнула моя Манюня, и я заметил, как она пытается спрятать усталость.
- Да, что за… - Но, дальше я не дал ему разводить демагогию, просто подхватил Сеньку на руки, и пошел к своей машине.
- Дебил. – Констатировал Костров и тоже направился за нами. И сейчас этот «друг» мне понравился больше, хотя…- Сенька, а он, точно, твой брат? – Издевка в его голосе была слышна отчетливо. – Куда? – Уже обращаясь ко мне. И почему-то эта его особенность, быстро съезжать с вопроса на вопрос, кого-то напоминала.
- Домой. - Шикнул я, усаживая молчаливую Сеньку на перед.
Костров, лишь кивнул, и исчез с радаров, а охреневший Левский, так и стоял на месте.
- Надо его тормошить, а то и так засветились. – Мартышка говорила тихо. А пытаясь усесться, вообще, взобралась с ногами на кресло. И при этом, так и, не отпускала эти кандалы из рук.
- Ага. – Ответив идиотским «ага», я, стянув толстовку, и укутал ее ноги. Сеня, лишь слабо улыбнулась, закрывая глаза. – Левский, не тупи. – Гаркнув Игорю, я, начал, обходить машину.
Тот злобно выругался, но все же направился к своей тачке.
Мысль о том, что она снова рядом, как-то странно форсировала среди других мыслей. И как бы это не глупо не звучало, но я был рад.
- Его пытались убить. – И моя рука зависла над ручкой двери. Я не повернулся, не переспросил. Слишком все очевидно и понятно.
Закрыл дверцу. Завел мотор.
- Мы приедем домой, и ты мне все расскажешь мартышка. – И так же, не смотря на нее, я вырулил на проезжую часть.
Ведь, впервые я боялся. За нее. За то, что мог увидеть в ее глазах
Ксения
Эх, видела б, сейчас, моя ба! Точно бы отчитала меня за не подведенные губы и блеклые глаза.
- Я вот, температуру хотела… - Захлопав с двойной силой своими ресницами перед двумя солдатами и их офицером, я сталась мило улыбаться.
Ах, мужчины! Для вас лишь юбку покороче и мордаху понаивней.
- Не положено. – Офицер сердито буркнув, старался не пялиться на мои коленки.
- Так, доктор велел. – Перебрав своими ногами, я, как бы нечаянно, подол халатики поправила.
- Ам, ладно, две минуты. – Офицер, сглотнув, открыл дверь бокса.
- Две минуты цыпа. – Один из солдат, решившись щегольнуть своим обаянием, придержал дверцу.
- Конечное-конечное. – Как китайский болванчик закивала я, стараясь не вмазать ему своими двенадцатисантиметровым оружием.