В начале октября Ван Цзинвэй пригласил Мао исполнять обязанности заведующего отделом пропаганды в ЦИК Гоминьдана. Он также редактировал журнал отдела пропаганды «Чжэнчжи чжоубао» («Еженедельник “Политика”»). Тем временем в Москве решили, что КПК должна не только стать массовой партией, используя для этого пребывание в Гоминьдане, но и захватить власть в Гоминьдане в союзе с левыми гоминьдановцами. В мае 1925 года Сталин в речи на юбилее Коммунистического университета трудящихся Востока (КУТВ) заявил: «В странах вроде Египта или Китая, где национальная буржуазия уже раскололась на революционную и соглашательскую партии, но где соглашательская часть буржуазии не может еще спаяться с империализмом, коммунисты уже не могут ставить себе целью образование единого национального фронта против империализма. От политики единого национального фронта коммунисты должны перейти в таких странах к политике революционного блока рабочих и мелкой буржуазии. Блок этот может принять в таких странах форму единой партии, партии рабоче-крестьянской, вроде “Гомин[ь]дан”, с тем, однако, чтобы эта своеобразная партия представляла на деле блок двух сил – коммунистической партии и партии революционной мелкой буржуазии. Такая двухсоставная партия нужна и целесообразна, – подчеркнул он, – если она не связывает компартию по рукам и ногам… если она облегчает дело фактического руководства революционным движением со стороны компартии. Такая двухсоставная партия не нужна и не целесообразна, если она не отвечает всем этим условиям, ибо она может повести лишь к растворению коммунистических элементов в рядах буржуазии, к потере компартией пролетарской армии»[53].
На II съезде Гоминьдана Мао стал кандидатом в члены ЦИК. Представителей КПК там стало 13 вместо 10, в том числе 7 полноправных членов вместо 3. Два члена компартии, Тань Пиншань и Линь Боцюй, стали членами Постоянного комитета ЦИК. Мао был утвержден исполняющим обязанности заведующего отделом пропаганды ЦИК, Тань Пиншань – заведующим организационным отделом, а Линь Боцюй – крестьянским. В феврале 1926 года, Центральный исполнительный комитет Гоминьдана обратился в Президиум ИККИ с официальной просьбой о принятии в Коминтерн. Политбюро ЦК ВКП(б) большинством голосов высказалось за прием на правах сочувствующей партии. Тем не менее Сталин счел прием Гоминьдана несвоевременным, и Кантону был дан уклончивый ответ, где говорилось, что Коминтерн видит в Гоминьдане союзника в борьбе против «мирового империализма» и, если ЦИК Гоминьдана будет настаивать на своей просьбе, она будет включена в повестку дня будущего VI конгресса Коминтерна.
Весной 1926 года Чан Кайши, уверенный, что единственной целью Москвы является советизация Китая, ввел в Кантоне военное положение, арестовал многих коммунистов и окружил войсками дома, где жили советские военные советники, с которыми Чан постоянно конфликтовал[54]. Чан Кайши распространил в Кантоне листовки, где утверждал: «Я верю в коммунизм и сам почти коммунист, но китайские коммунисты продались русским и “стали их собаками”, поэтому я против них»[55]. Чан требовал заменить главу советских военных советников Н.В. Куйбышева, который вел себя высокомерно по отношению к китайцам, и его заместителей. Ультиматум был принят, и Чан освободил арестованных. В конце мая в Кантон прибыл В.К. Блюхер, возвращения которого добивался Чан Кайши. После выступления Чан Кайши влияние левых в Гоминьдане резко упало. Ван Цзинвэй сказался больным и покинул Китай. На майском пленуме ЦИК Гоминьдана Чан потребовал запретить коммунистам критиковать Сунь Ятсена и его учение; передать председателю ЦИК Гоминьдана списoк коммунистов, желавших вступить в Гоминьдан; ограничить число коммунистов в ЦИК, провинциальных и городских комитетах Гоминьдана одной третью общего числа членов этих комитетов и запретить коммунистам заведовать отделами ЦИК; запретить членам Гоминьдана созывать совещания от имени Гоминьдана без разрешения партийного руководства; запретить членам Гоминьдана без разрешения участвовать в деятельности компартии и вступать в КПК. Все эти требования были приняты. Чан Кайши стал председателем Постоянного комитета ЦИК Гоминьдана, главой Военный совета и главнокомандующим НРА.
После мартовского выступления Чан Кайши Чэнь Дусю, а также Войтинский, а также советские лидеры Троцкий и Зиновьев склонялись к необходимости выхода КПК из Гоминьдана. Но Сталин решил иначе. Он приказал лишь пойти «на внутренние организационные уступки левым гоминьдановцам в смысле перестановки лиц»[56]. При этом помощь КПК из Москвы людьми и деньгами была усилена.