— В тот самый момент, когда ты прыгаешь с пятого этажа, — поправил ее Саид, поднимаясь с пола и приставляя револьвер к чему-то на ее смешном теле.
— Оставь эти глупости, агрессивный, — не обернулась кальмарша.
— Да, хватит нам неприятностей, — попросил Райфайзен. — И без того, можно сказать, просто везет. Убери, пожалуйста, ствол и давай начнем деньги на девочек зарабатывать.
— Как скажешь, — быстро согласился Саид и прошептал кальмарше: — В кипятке сварю и съем, только сунься куда не просят.
Кальмарша ничего не сказала, слезла с подоконника и заползла под стол. Там она откуда-то надоставала всяких мелких штучек вроде камешков и разложила вокруг себя. Райфайзен попробовал было рассказать ей, с чего собирается начать, но она заявила, что и из-под стола будет в курсе всего и чтоб ей не мешали. Голос у нее был печальный и злой. Я некоторое время смотрел, как она там устраивается, под столом, а потом ушел в другую комнату с последней бутылкой пива.
Райфайзен был уже там, накручивал телефон. Для начала он, кажется, позвонил в банк, потом на телевидение, потом закурил и уставился в потолок. Что-то не получалось. В это время пришел Саид с откуда-то взявшейся соседкой и попросил нас выйти на лестницу покурить. Райфайзен тогда пригласил меня прогуляться по улице. Он Саида не очень-то и слышал, думал о своем. Я пошел с ним, потому что пиво кончилось и надо было бы купить.
На улице было полно народу, они все шли, кто в одну сторону, а кто в другую. Райфайзен некоторое время стоял на крыльце, а потом вдруг вернулся и тут же снова вышел с Книгами. Я и покурить не успел.
— Внимание! — закричал он. — Кто желает узнать судьбу?!
Люди мимо нас стали проходить быстрее. Райфайзен не смутился и встал прямо на тротуаре.
— Внимание! Кто бесплатно желает узнать, что ожидает его этим вечером?
— Вечером я напьюсь, — сказал Райфайзену какой-то старичок, который никак не мог в образовавшейся маленькой толкучке протиснуться мимо. — Ты скажи лучше, кто сегодня выиграет…
— А и правда! — закричал вдруг Райфайзен. — Все так просто! Где тут можно сделать ставку?
— Уйди, сумасшедший легавый, — попросил старик. — Вон уже бегут твои приятели!
Вокруг нас образовалась не то что бы толпа, но уже столпотворение, и невдалеке затормозила полицейская машина. Райфайзен схватил меня за локоть и втащил в подъезд.
— А пиво?
— А тюрьма? Мы без документов. Мы в розыске. Мне никто не верит. Ничего не годится. Крупно выиграть нам все равно не дадут, — бормотал Райфайзен, пока мы пешком бежали на свой этаж. — Нам надо войти с черного хода.
Но вошли мы в квартиру как обычно. Саид был недоволен, что мы вернулись, а вот соседка была нам рада. Она как раз захотела выпить вина, а Саид не давал ей открыть бутылку. Оба они были голые. Пока я возился с пробкой, Саид посадил соседку на колени, и она рассказала Райфайзену, что муж ее — секретарь директора какой-то конторы, которая делает президентов. Но пока президенты не нужны, делает губернаторов и прочую мелочь. И что ей два президента руку целовали, с одним министром она спала, а остальную мелочь и не считает, потому что крутая. Она была подозрительно весела, наверняка они уже выпили.
— Зашли бы к нам вечерком с мужем, — тут же сказал Райфайзен.
— Ты соображаешь, что говоришь? — обиделся Саид, но соседке мысль понравилась. Она поудобнее устроилась на Саиде и спросила:
— А вас, простите, все-таки как зовут?
— Джек Николсон, — придумал Райфайзен.
— А тебя? — она похлопала Саида по руке, которой он ее тискал.
— Чего? Джек, Джек… — пробормотал Саид. — Расслабься…
— Как смешно! Два Джека! А меня зовут Сьюзен. А моего мужа — Том. А вас? — это она меня спросила.
— Джек Николсон, — сказал я и открыл наконец бутылку.
Сьюзен так затряслась от смеха, что Саид заохал. Потом пришел Филипп, выпил вина и пригласил всех за стол. Мы долго ели, пили вино, потому что пива не было, а водку Райфайзен мне не дал, и Сьюзен все время хохотала. Саид несколько раз уводил ее в комнату, и тогда кальмарша шипела из-под стола, что пора заниматься делом. Райфайзен ее утихомиривал и просил подождать до вечера. В конце концов у меня разболелась от вина и смеха Сьюзен голова, и я ушел спать в ванную. Мне опять ничего не снилось, но когда меня разбудил громкий стук в дверь, голова еще болела. Я открыл, и оказалось, что пришел Том, муж Сьюзен, и хочет со всеми познакомиться. Том был высокий и широко улыбался всем, кроме Сьюзен. Сьюзен сразу попросила его не быть ослом и сказала, что мы — братья Николсоны и можем сделать его из секретарей директором. Том тогда сразу подсел к Райфайзену, и они тихо заговорили в уголке. Саид таскал Сьюзен туда-сюда, Филипп сидел в кресле с закрытыми глазами, а я ухитрился украсть у Райфайзена немного денег и пошел за пивом. В магазине, который оказался совсем рядом, пива было так много, что я не смог выбрать, какое купить, и купил водки. Потом я в скверике подружился с одним черным парнем, и он рассказал мне, как брали Сайгон. Я соврал ему, что сам его и брал. Он меня обнял, и мы пели вьетнамские песни и два раза ходили в магазин. Потом у меня кончились деньги, и я вернулся украсть еще, но прямо в дверях на меня наорал Саид, что уже ночь и Райфайзен очень волновался и что, если я еще буду красть деньги, они меня отведут в какое-то посольство. Я расстроился, что друг меня в подъезде не дождется, и пожаловался Филиппу. Филипп сказал, что все это мелочи и если на ногах стоять трудно, то надо лечь и спать, и все устроится. И я тут же и уснул, потому что все равно уже лежал на полу в коридоре.
Утром Райфайзен заставил меня помыться, причем сам стоял в дверях ванной и контролировал. Саид и Филипп уже были помытые и причесанные, в чистом, Райфайзен то и дело гонял их в магазин за разными вещами, а мне сказал мыть квартиру. Я выкрал из холодильника какого-то портвейна и делал вид, что убираюсь, а в общем, скучал. Райфайзен, одетый в свежекупленный костюм с галстуком и лакированные ботинки, с кем-то созванивался по телефону. Он сказал:
— Мао, я ведь мало когда тебя о чем-то прошу, правда? Я тебя совсем практически не трогаю. Но вот сегодня я тебя попрошу: не напивайся, не болтай глупостей и вообще веди себя, пожалуйста, потише. Сегодня к нам придет важный человек, этот человек — наши деньги. Я бы отпустил тебя погулять, но это слишком опасно. Ты обещаешь вести себя хорошо?
— Обещаю, — сказал я, потому что хотел глотнуть портвейна, и надо было, чтоб Райфайзен ушел.
Райфайзен ушел, я глотнул, стал протирать под столом, где жила наша кальмарша. Я спросил ее, не принести ли ей пожевать чего-нибудь, но она отказалась.
— Иногда ничего не хочется, но тебе этого не понять. А чем от тебя пахнет?
— Портвейном, кажется. Хочешь?
— Он не очень крепкий? Налей мне, пожалуйста, рюмочку.
Я разыскал самую маленькую рюмку и налил ей. Она пила долго, маленькими глоточками и с перерывами. В перерывах она рассказала мне, как познакомилась с мужем, как у нее еще был другой кальмар, но она влюбилась в этого. Ее звали Ойхо, и муж с самого начала оказался вредным, а она поехала с ним в командировку. И даже поссорилась с мамой, и тут она заплакала. Ойхо, я хочу сказать, а может, и ее мама тоже. Я налил ей еще рюмочку, а себе принес темную бутылку и совсем залез под стол. Стол большой, со скатертью, я довольно удобно там устроился, а Ойхо посадил на колени. В это время позвонили в дверь, Саид и Филипп привезли пару столов, стулья, новые шторы, посуду и много еще чего. По комнатам стали ходить какие-то рабочие, все двигать и устанавливать, и до меня никому не стало дела. Иногда только Райфайзен испуганно вскрикивал:
— А где Мао?
— Тут! — отзывался я из-под стола, и этого хватало, чтоб его успокоить.
Так мы сидели с Ойхо под столом целый час, наверное, и она все время мне что-то рассказывала про себя и мужа, а потом больше про то, как была молодая, и какие у нее были друзья, и как было весело. Часто она меня о чем-то тоже просила рассказать, но я не успевал начать, как она перебивала. В общем-то, хорошо посидели, только курить она просила в сторону. Наконец Райфайзен крикнул, чтобы в прихожей мы все построились. Я вылез, и Саид тут же мне кинул новые джинсы и рубашку. Это мне понравилось, я стал переодеваться, и Райфайзен сказал, что надо было мне и трусы купить.