Это далеко не случайно, ибо ленинское учение явилось путеводной звездой для национального и социального возрождения и всестороннего процветания монгольского народа, который на протяжении веков претерпевал столько страданий и унижений из-за великодержавно-шовинистических действий китайских правителей старого и нового времени. Это же учение также является мощной притягательной силой как для малых, некитайских народов внутри самого Китая, так и для других народов Востока.
Факты свидетельствуют, что Мао Цзедун с самого начала занимал антимонгольскую позицию. Еще в 1936 году Мао Цзедун в беседе с американским журналистом Эдгаром Сноу заявил: «Когда победит народная революция в Китае, Внешняя Монголия автоматически, по собственному желанию станет частью Китайской Федерации».[43]
Территориальный аппетит у Мао Цзедуна, называвшего себя коммунистом и еще в то время не стоящего у власти в Китае, оказался чрезмерным, точно таким, как у Чжан Цзолина, Чан Кайши и других реакционеров и милитаристов Китая.
В антимонгольской борьбе в первые годы народного правительства объединялись все китайские милитаристские клики и группировки, независимо от их политической ориентации. Китайская реакционная печать буквально захлебывалась криками о необходимости немедленно начать крестовый поход против революционной Монголии. Генерал Чжан Цзолин — японский агент даже был назначен верховным комиссаром по умиротворению Монголии. Распространялись антимонгольские прокламации с угрозой свергнуть народное правительство и насильственно подчинить страну Китаю. Пекин засылал в Ургу различных агентов, которые должны были при помощи подкупа и интриг вызвать хаос и беспорядки в стране.
Китайские милитаристы при поддержке империалистических держав готовилась к вооруженному вторжению в пределы нашей страны. Но эта угроза была в конце концов отведена, ибо временное пребывание в Монголии частей Красной Армии по просьбе народного правительства (они были выведены в 1925 г. из Монголии по соглашению с монгольским правительством) сорвало возможные авантюристические действия тех, кто бряцал оружием в адрес революционной Монголии.
Более того, в 30‑х годах, когда СССР и МНР, последовательно борясь за мир и безопасность народов на Дальнем Востоке, оказывали интернациональную помощь и поддержку китайскому народу и его борьбе против японских агрессоров, Мао Цзедун, продвигая китайскую Красную Армию в направлении Синьцзяна и Монголии, как свидетельствует немецкий коммунист-интернационалист Отто Браун, всячески стремился втянуть СССР и МНР в войну сперва с Гоминьданом, а затем с Японией.[44]
Мао говорил, что он считает Бирму, Индокитай, Корею, Монголию «незаконно отторгнутыми» частями Китая. В феврале 1949 г., когда Народно-освободительная армия Китая только начинала наступление из Маньчжурии на юг, а Пекин еще не был взят, Мао Цзедун, находившийся тогда в горах в районе Желтой реки, обратился к руководителям Советского Союза и запросил их мнение о присоединении МНР к Китаю. На этот вопрос И. В. Сталин ответил, что руководители Советского Союза не думают, что Монгольская Народная Республика пойдет на отказ от своей независимости в пользу автономии в составе китайского государства, если даже все монгольские районы будут объединены в автономную единицу, что решающее слово в этом деле должно принадлежать самой МНР.
Даже после образования КНР и установления официальных дипломатических отношений с Монгольской Народной Республикой Мао Цзедун и другие лица из его ближайшего окружения не отказывались от своих аннексионистских намерений в отношении МНР.
В 1954 году, во время пребывания в Пекине советской делегации по случаю пятилетия провозглашения КНР, китайские лидеры с чисто великодержавной бесцеремонностью предложили представителям Советского Союза «договориться» о присоединении МНР к Китаю. Ставя вопрос таким образом, словно речь шла о каком-то пустяке, о котором можно «договориться», Мао Цзедун и его окружение фактически требовали захвата социалистического государства — МНР, хотя в Китае хорошо знали о несгибаемой воле монгольского народа к свободе и независимости. Тогда представители Советского Союза отказались обсудить с китайскими руководителями поставленный ими вопрос. Им было ясно и четко заявлено, что судьба МНР решается в Улан-Баторе, а не в Пекине и Москве.
44
Отто Браун. Как Мао Цзедун шел к власти. «Проблемы Дальнего Востока». 1973, №4, с. 145.