Возможность более разнообразных, в том числе мирных, форм перехода к социализму связана отнюдь не с тем, что империалистическая буржуазия будто бы изменила свою природу, склонна к большей «уступчивости», как утверждают ревизионисты. Нет, эта возможность появилась потому, что в наше время можно добиться создания такого перевеса сил, когда реакционная буржуазия будет вынуждена капитулировать перед революционным народом. Значит, и в этом случае формы и результаты революции определяются реальным соотношением классовых сил.
Само собой разумеется, что возрастание возможностей мирного взятия власти рабочим классом совершенно не исключает немирных путей социалистической революции. Не может быть и речи о какой бы то ни было абсолютизации мирного пути. Исторический опыт показывает, что и в наше время пролетариат ни в какой мере не может исключать немирный путь революции, вооруженное насилие. Известно, например, что и в нынешних условиях, когда соотношение сил на мировой арене изменилось в пользу социализма, народ Кубы совершил революцию с помощью вооруженной борьбы. Поэтому ленинские указания о необходимости готовить силы на случай вооруженной борьбы в полной мере сохраняют свою актуальность. Нет ни одной марксистской коммунистической партии, которая в принципе отвергала бы возможность взятия власти рабочим классом немирным путем. Степень ожесточенности и формы классовой борьбы в этих условиях будут зависеть не столько от пролетариата, сколько от силы сопротивления реакционных кругов воле подавляющего большинства народа, от применения насилия этими кругами на том или ином этапе борьбы за социализм. В каждой стране реальная возможность того или иного способа перехода к социализму в тот или иной исторический период определяется конкретно-историческими условиями.
Борьба рабочего класса будет тем успешнее, чем лучше он и его партии овладеют всеми формами борьбы — мирными и немирными, парламентскими и внепарламентскими — и будут готовы к самой быстрой и неожиданной смене одной формы борьбы другой.
Отличительной чертой революции в Китае было то что война, которая носила в значительной мере характер партизанской крестьянской войны, явилась главной формой борьбы против власти угнетателей. Ориентация на войну как на единственный метод революции в Китае была вызвана специфическими внутренними и внешними условиями. Однако Мао Цзэ-дун стремится ныне превратить такую ориентацию в некую «универсальную» установку для всего мирового коммунистического движения, для всех его отрядов. Нужно ли говорить, что братские партии отвергают эту идею, как противоречащую марксизму и не соответствующую реальным условиям многих стран.
Современная тактика компартий или сектантство и авантюризм?
Совсем беспомощно выглядят руководители КПК, когда они берутся судить о проблемах рабочего движения в Западной Европе и Америке. Ни малейшей попытки изучить весьма и весьма непохожую на условия китайской революции обстановку, ни малейшего знания экономической структуры стран этих районов мира, ни малейшего представления о современном рабочем классе, о проблемах борьбы за его единство, о тактике компартий. Взамен серьезного подхода — безапелляционные изречения, пренебрежительные характеристики по адресу западноевропейских компартий, цитатничество.
Образчик такого подхода дает, например, опубликованная в свое время журналом «Хунци» статья «Разногласия товарища Тольятти с нами». Вот как здесь «анализируют» тактику компартии Италии:
«...Товарищ Тольятти и некоторые другие товарищи из Итальянской коммунистической партии стоят фактически не только за подмену классовой борьбы классовым сотрудничеством в международном масштабе, но и распространяют эту свою концепцию «мирного сосуществования» на отношения между угнетенными и угнетающими классами в капиталистических странах».
«...Однако товарищ Тольятти и некоторые другие товарищи из Итальянской коммунистической партии считают, что анализа, данного В. И. Лениным в его работе «Государство и революция», уже «недостаточно», что содержание диктатуры пролетариата уже изменилось. Согласно выдвинутой ими теории «структурных реформ», нынешняя Италия может «постепенно» и «мирно» вступить в социализм без пролетарской революции, без разрушения буржуазной государственной машины, а также без установления диктатуры пролетариата, ей для этого нужно лишь в рамках, дозволенных итальянской конституцией, провести «ряд обновлений», осуществить национализацию крупных предприятий, экономическое планирование и расширение демократии. Фактически они рассматривают государство как некое надклассовое орудие и считают, что буржуазное государство тоже может проводить социалистическую политику; они рассматривают буржуазную демократию как надклассовую демократию и считают, что, опираясь на эту демократию, пролетариат тоже может подняться до положения «руководящего класса» в государстве. Эта так называемая теория «структурных реформ» представляет собой целиком и полностью отход от марксистско-ленинского учения о пролетарской революции и диктатуре пролетариата».