Я встряхиваю головой, выкидывая эти непрошеные мысли.
Мне нужна не свобода, а месть. Втягивать ещё и Морока, рисковать его жизнью я не хочу. И так пять моих сестёр двести лет назад отдали свои жизни ради того, что я не смогла закончить. Не хочу, чтобы и Морок стал очередной жертвой в этом списке.
Через час мы уже возвращаемся. Мой спутник теперь идёт впереди, а я расслабляюсь, переставая оглядываться на каждую тень и поворачивать голову на треск веток.
Поэтому Морок, сохранивший бдительность, замечает их первым. Он хватает меня за запястье и тянет в сторону, стараясь обогнуть опасность, уйти незамеченными, но твари слишком близко и сразу поворачивают свои головы к нам.
Среди деревьев я успеваю разглядеть трёх упырей, но уверена, что их больше.
– Приготовься, – тихо командует мне мужчина, отставляя корзину и сумку в безопасное место.
Я достаю оба длинных кинжала, не решаясь использовать меч, который может случайно застрять в дереве. Я пытаюсь выйти вперёд, но Морок дёргает меня за плечо назад.
– Я уже мертва, будет лучше, если я разберусь, – упираюсь я.
– Не глупи.
– Если ты умрёшь – умру и я.
– Ещё недавно ты тряслась от страха, когда я был рядом, а теперь думаешь, что я с какими-то упырями не могу справиться?
– Справедливо, – недовольно бурчу я, а он с тихим звоном достаёт меч и усмехается, когда мой рот приоткрывается от удивления.
Может, ножны и рукоять выглядят простыми, однако само лезвие сверкает как произведение искусства. Оно чёрное, обильно покрытое серебряным узором, а по центру вьются руны, среди которых я даже нахожу символы нашей богини Мораны, что лишний раз доказывает правдивость слов Морока. Мы связаны.
– Не волнуйся за меня, маленькая Мара, умирать я не собираюсь. – Он насмешливо треплет меня по волосам.
Чтобы скрыть смущение, я упираюсь взглядом в медленно приближающихся упырей и недовольно бормочу:
– Надеюсь, это не та рука, которой ты недавно ягоды раздавил.
Ответить он не успевает, первая тварь прыгает, и Морок делает лишь два широких шага и один косой удар. Голова твари отлетает в сторону в тот момент, когда тело приземляется на мох. Он так же быстро разбирается со вторым и двигается к третьему упырю. А я, выйдя из оцепенения, реагирую на движение сзади и только чудом успеваю повернуться и вогнать лезвие упырю между шеей и плечом, а потом дёргаю рукоять, разрезая ему глотку. Подняв взгляд, я насчитываю семь мертвецов, которые несутся к Мороку во весь опор, чуя его живую кровь и лавируя между деревьями.
Они подошли к нам сзади.
Я высвобождаю кинжал и ногой отпинываю тварь от себя подальше, какое-то время она будет безобидной. Встаю на пути первых двоих, и они сразу на меня накидываются, я уклоняюсь от скрюченных пальцев одного, вгоняя кинжал в глаз второму. Мне приходится лавировать между упырями, которые пытаются обогнуть меня и добраться до моего спутника. Я убиваю четверых, теряю кинжал, кинув в пятого, а другой клинок застревает в теле шестого упыря. Я пыталась вогнать лезвие ему в сердце, но промахнулась на несколько сантиметров. Дёргаю оружие на себя, но оно зацепилось за рёбра, и тварь успевает вонзить мне когти в предплечье правой руки. Мне не удаётся подавить стон, когда упырь разрывает рукав кафтана вместе с моей кожей, травмируя мышцы. У меня остался только меч, но я не могу вытащить его левой рукой, а тварь как безумная хватается за мою руку, пытаясь зубами достать до моего горла.
– Нет уж! – вырывается у меня сквозь зубы.
Я могу пнуть его в живот, но тогда сильнее разорву себе руку, потому что когти упыря по-прежнему погружены в мои мышцы. Но времени на выбор не остаётся, когда последняя нечисть приближается ко мне. Приготовившись к боли, поднимаю ногу, но Морок одной рукой обхватывает сзади мои плечи, а второй втыкает длинный кинжал упырю через подбородок в голову, и тот, перестав клацать зубами, затихает. А седьмого слуга Тени убивает голыми руками: когда тварь подскакивает к нам, мужчина хватает его голову и резко проворачивает, ломая шею, вплоть до того, что кожа на горле рвётся.
Я оседаю на землю вслед за заваливающимся телом упыря, пока Морок добивает ещё троих, появившихся из-за деревьев. Он двигается легко и чётко, но без наигранной грации и красоты. То, что он делает, – это не искусство, а его обычная работа. Когда наступает тишина, своим мечом слуга Тени отрубает головы тем упырям, которых убила я, потому что перерезать нити жизни я ещё не успела и они могут подняться.
Он подходит ко мне, пока я с недовольным ворчанием вытаскиваю второй длинный коготь из своей руки.