Арчибальд зацокал языком:
— Вот она! Вот она, косность знахарей и травников! Но Арчибальд — добрый и щедрый. Держи, глупышка, — сунул он ей в пальцы пузырек, — будешь мазаться с утра на растущую луну — и эти ужасные пятна исчезнут…
— Какие еще пятна? — опешила Марушка.
Арчибальд в два прыжка оказался рядом с ней и схватил под локоть. Марушка взвизгнула, когда он пробежал по коже пальцами вверх, до самого плеча. Малена осталась в стороне, опустив глаза в пол.
— Это же веснушки… от солнца просто… — сдавленно объяснила Марушка, пытаясь вырвать руку. — Они не мешаются и не болят…
— Рябую девицу замуж не возьмут, — отрезал Арчибальд.
— Но… — Марушка закрутила головой в поисках поддержки. — Веснушки не нужно лечить… И я не рябая вовсе…
— А мужняя? — раздался визгливый голос.
Толпа требовательно воззрилась на Марушку. Арчибальд отпустил ее руку.
— Н-нет, — прошептала Марушка. — Но зубы… зубы не вырастут, если старые выдрать… Они однажды всего меняются. И волосы не заколосятся, если водичку в голову втирать…
Ее никто не слушал — толпа ринулась к телеге, звеня монетками. Расталкивая зевак, спешил туда и Роланд.
— Куда прешь? — зашипела на него всколоченная женщина и попыталась вцепиться ногтями в спину, а промахнувшись, запричитала: — Люди, что это делается-то, а? Произвол, очереди лишают!
Марушка старалась докричаться до людей, повиснув на бортике, но только впустую сорвала голос — каждый опасался, что запасы чудодейственного эликсира закончатся именно на нем. Малена едва успевала собирать монетки, вслепую протягивала пузырьки, не поднимая лица. Медяки и серебрушки устлали пол телеги звенящим ковром. Арчибальд лучезарно улыбался.
Улыбку с его лица стер Роландов кулак. И, хотя удар пришелся вскользь, создатель Эликсира рухнул на телеге, распластался, поверженный, страдальчески замычал и схватился ладонями за челюсть. Роланд успел выдернуть Марушку и спрятать за спину, когда толпа вскипела и в едином порыве ринулась сводить счеты с обидчиком.
— Мало того, что без очереди влез, так еще и без лечения нас хочешь оставить? — не унималась тетка в хвосте сборища.
Марушка зажмурилась, успев подумать, что здесь, на этой площади, и закончится их путь, когда Арчибальд, не отнимая ладоней от лица, пошатываясь, поднялся.
— Пустое… — прошептал он, и народ остановился, жадно внимая. — Оставьте их… Разве докажешь истину тем, кто погряз в невежестве?
Роланд потер костяшки пальцев. Малена, стараясь не привлекать лишнего внимания, подавала явные знаки им с Марушкой убираться.
— Но я не злюсь… Ведь сегодня вы, добрые люди, увидели наконец истинное лицо травников и знахарей! — голос Арчибальда громом прокатился над толпой. — Они готовы пойти на все, чтоб вытянуть из вас больше денег. А тех, кто помогает по-настоящему, пытаются изничтожить! Вот, как меня…
— Это неправда! — крикнула Марушка. — Все не так! Он врет вам, врет!
— Может быть, тогда ты исцелишь их? — предложил Арчибальд, не убирая рук от лица, и Марушке явственно представилась самодовольная ухмылка, спрятанная под его ладонями.
— У меня нет нужных трав с собой. Я найду и тогда… — начала она, но толпа отозвалась свистом и улюлюканьем.
Промелькнув рядом, со шлепком ударился о землю брошенный кем-то комок глины.
— Резвее, — Роланд спрыгнул с телеги и потащил за собой девочку.
Малена не успела попрощаться — толпа нахлынула, сметая пузырьки с эликсиром. Марушка, чью руку до боли сжал Роланд, заворачивая в крутой закоулок, обернулась — златокудрый потирал челюсть и изображал страдальческую гримасу. Словно почувствовав взгляд, он развернулся и, встретившись глазами, беззлобно подмигнул девочке.
— Зря ты его ударил, — сказала Марушка.
— Потому что все люди добрые и заслуживают прощения? — Роланд по-птичьи наклонил голову.
— Ты путаешь — уж я-то так никогда не считала, — фыркнула она. — Потому что он ловко вывернулся. И теперь никого не переубедить, что знахари не желают зла. Были бы у меня травы… — мечтательно протянула девочка и осеклась: — Но покупать их здесь, наверное, дорого очень.
Роланд задумчиво промычал что-то в ответ. Марушка переспросила, но тот отмахнулся. Поплутав в проулках, поторговавшись с местными, поджидавшими их едва ли не на каждом углу, он нашел недорогой ночлег. «Хибара», — со вздохом оценила низкий сарай с покатой крышей Марушка. Впрочем, она и не рассчитывала на хоромы — все верно, не ее же деньги Роланд тратил. Не успела она рассовать по углам свои пожитки, как воин потребовал бросить все и последовать за ним. Хеста оставили на попечении хозяина дома.
Роланд шагал уверенно, разглядывая неприметные вывески — они прошли харчевню, постоялый двор для знати, дом пророчицы, у которого выстроилась под палящим солнцем длинная очередь. Марушка едва поспевала за воином. Вскоре, низкие домишки расступились, и Роланд вывел ее к берегу. Желтый песок облизывали волны, оставляя пену и водоросли, а вдалеке виднелся остров, окруженный высокой стеной. Марушка изо всех сил сдерживалась, чтоб не смотреть на него и не думать о будущем — успеется.
Внимание ее привлекли мужики, собравшиеся на берегу. Те говорили громко, ругались грязно и нетерпеливо перетаптывались на месте.
— Можно поглядеть? — Марушка остановилась и дернула спутника за рукав.
Роланд позволил. Девочка нырнула в сборище, протиснулась в самую гущу — на песке лежала деревянная коробочка. Сверху в ней зияли аккуратные дырочки в несколько рядов. Сбоку, будто кто граблями поработал, растянулись на песке тоненькие прямые борозды. В сажень длиною.
— Ставить будешь или ротозеить пришла? — беззлобно толкнули ее в плечо.
Марушка подняла голову. По рядам деловито сновал мужичок с кожаным мешочком — каждый сбрасывал в него монеты, а мужичок делал скупые пометки углем на клочке бересты.
— Насмотрелась? — Роланд опустил ей руку на плечо. — Дальше идем?
— Что это? — недоуменно тряхнула головой девочка. — Что они делают такое? Что нужно ставить?
— Сейчас увидишь, — пообещал воин.
Мужичок окинул взглядом собравшихся и зычно напомнил, что ставки принимаются последние мгновения, а кто не успеет — сам виноват: деньги на кону большие, кому удача улыбнется, тот вмиг озолотится. Марушка почувствовала, как толпа подалась вперед, плотно обступая борозды. Если бы Роланд не встал позади — ей бы туго пришлось, как пить дать, затоптали бы.
Мужичок спрятал бересту и мешочек и, кряхтя, опустился возле коробочки. Ловким движением потянул дощечку — в тонкой стенке открылся ряд круглых дырочек, по количеству борозд на песке. Толпа затаила дыхание. Некоторое время ничего не происходило, но даже Марушка прониклась моментом и с замиранием сердца разглядывала коробочку. Затем послышалось тихое шуршание. Из дальней дыры показались сначала длинные усы, затем — треугольная голова. Черный жук выскочил из убежища и заработал ножками, перебирая песок. Часть толпы возликовала. За первопроходцем показали усы и другие. Мужики подбадривали их выкриками. Первый застрял на середине борозды, щупая усиками влажный песок и жадно работая жвалами. Остальные вскоре догнали его и обошли.
— Это же тараканье, — Марушка наморщила лоб. — Пойдем отсюда…
Она подождала мгновение, но ничего не произошло. «Наверное, толпа придавила», — рассудила девочка и повернулась. К ее удивлению, Роланд с нескрываемым интересом следил за жуками. «Прямо на живого человека стал похож, — хмыкнула Марушка. — Как бы он не старался, а даже тараканы ему приятней меня, похоже».
Четверо из них остановились посреди дорожек, копошась во влажном песке, будто нашли что-то исключительно вкусное. Тот, что первым выполз — продолжил путь, но у самого конца борозды остановился, закрутился на месте и перевернулся на спину, беспомощно задергав лапками. К нему, охая и расталкивая зевак, метнулся хозяин, упал на колени и попытался сгрести мертвого жука в ладони. Но его оттащили и дали тумаков: нечего лезть, пока забег не окончен.