– Достойное поведение короля, ничего не скажешь, – проговорили за спиной.
Чуть вздрогнув, я обернулась. Рядом стоял Виктор, недовольно рассматривая стражу. Кто бы сомневался, что он упустит возможность прийти сюда.
– А так бы подошел высказать все, что ты о нем думаешь?
– Конечно. И не я один. Это они специально. Никто не позволит народу высказаться. Эх, зря только пришел.
– Так ты серьезно хотел с ним поговорить? – удивилась я.
– Эх, да не важно. Идем, здесь больше ничего интересного не будет.
– Я его совсем не таким представляла.
Виктор удивленно посмотрел на меня, чуть качнул головой и пошел в сторону выхода. Действительно, мне казалось, что он другой. За свою жизнь я никогда его не видела, но по рассказам, он был довольно открытым и приближенным к людям. Хотя могла бы догадаться, что если это и было, то давно исчезло под натиском роскоши, лести и фарса.
Король тем временем направился к лавке, что-то спрашивая у торговки и выбирая наиболее красное яблоко. Я усмехнулась. Да, я представляла его совершенно иным. Отвернувшись, я уже собиралась уходить, когда услышала громкое:
– Трус! – выкрикнул кто-то из толпы.
Его Величество повернулся, а стража потянулась за мечом, однако они были остановлены движением руки.
– А ты тогда кто? Кричать из толпы, прячась за спины женщин!
На площади повисла угнетающая тишина. Было слышно, что где-то жужжит комар, а люди словно застыли. Толпа не шевелилась, взгляды опустились в землю. Никто так и не вышел.
– Действительно трус, – прошептала я, уходя с площади, имея в виду совсем не короля.
В лесу было тихо и свежо. Даже листва еще была кое-где мокрая от прошедшего дождя. Добравшись до лагеря, я прошла к себе.
– Мара, ты вернулась? – спросила меня Алеста.
– Да. Виктор еще не пришел?
– Я его не видела. Как обстановка в городе?
– Король наконец-то решил посетить наш городок, а жители словно из ума выжили.
– Правда? Его Величество вернулся? – обрадовалась женщина.
– Ну, и чего ты счастлива? – язвительно поинтересовалась я.
– Он хороший. Надеюсь, он сможет установить порядок и прекратит этот произвол.
– Ты, правда, в это веришь? Вроде, уже взрослая, а по-прежнему такая наивная…
– Ой, а ты откуда можешь знать? Сама говорила, что будущее предвидеть не можешь!
– Это не значит, что я не могу предположить. Уверена, он и пальцем для народа не пошевелит.
– Вот увидишь!
Я вздохнула и вошла в шалаш. Даже тогда, когда их выгнали, они все равно верят в доброго короля. Сжав руки в кулаки, я глубоко вздохнула и заставила себя успокоиться. Ни к чему хорошему мой гнев не приведет.
– Вот ты где, ведьма, – в шалаш забрался Виктор и уселся у входа.
– Ты кричал про труса?
– Какого труса? Про короля что ли? – уточнил он.
– Ага, – рассеянно кивнула я.
– Я не считаю, его трусом. И уж тем более я не стал бы кричать из толпы.
– Мне казалось, ты ушел?
– Слышал краем уха.
– Ну, да, конечно.
Виктор был знаменит своим слухом. Он знал все и про всех, всегда был в курсе дел. Хотя он любил поболтать, но прекрасно умел держать язык за зубами. Даже в городе у него до сих пор остались информаторы. А еще мужчина прекрасно разбирался в людях. Ему хватало совсем немного времени, чтобы определить, что собой представлял человек. Не зря он был в любимчиках у генерала, пока его не вышвырнули. Впрочем, выкинули не только его, а нас всех.
– Мара, Мара! – послышалось издали. – Мара! Мара!
Выйдя из шалаша, я увидела бегущих детей. Кое-где порванная одежда, постоянно разбитые, уже незаживающие коленки и босые ноги. Именно такими они сейчас были. Дети, которые стали считать лес своим домом, прожив здесь еще даже меньше полугода. Не прощу! Никогда не прощу я знати этих детей!
– Мара! Тебя Тира зовет. Ее сыну опять плохо, – на выдохе проговорил паренек.
– Опять? Сейчас иду.
Тира совсем недавно родила, но роды были сложными, ребенок был слабенький и постоянно капризничал. Захватив с собой отвар, снимающий жар, я направилась к женщине. Зачастую снадобье помогало. А так как мои способности особенно проявлялись в знахарстве, это во многом упрощало жизнь. Наверное, поэтому меня и просили остаться.
***
На следующей неделе погоду словно кто-то сглазил. Постоянно лили дожди. Уже стало привычным засыпать и просыпаться под шум дождя или быть разбуженным среди ночи от прогремевшего грома. Земля пропиталась настолько, что ноги увязали в грязи, а пол в моем шалаше, застеленный лапником, был постоянно сырой. Люди старались зажечь костер, но дрова были мокрые и только дымились, не давая никакого тепла.