— Так может, стоит отправиться домой? — выдавил я из себя, стараясь сделать так, чтобы мой голос звучал спокойно. — Я справлюсь один. Уверен.
— Хочешь сказать, что нам пора распрощаться?
Мне показалось, или в её голосе засквозила обида? Я повернулся к Далии, которая смотрела на меня удивлённо и в то же время с гневом в прекрасных глазах, мерцающих в темноте. Многое бы отдал, чтобы узнать, какие мысли поселились в этой темноволосой голове.
— Нет. Ты же теперь моя невеста, — невесело хмыкнул я, понимая, как абсурдно это звучит. — Так что прощаться мы не будем, пока не проживём в горе и радости всю жизнь, и смерть не разлучит нас.
Последнюю фразу удалось произнести ровным тоном. Хотя, от подобной перспективы сердце в моей груди сделало сальто и забилось где-то в районе горла.
— И что в этом смешного? — уточнила Далия, окончательно лишая меня понимания. Если она и решила надо мной надсмехаться, я, как самый распоследний болван, готов был позволить ей это делать и дальше. — Ты решил, куда мы отправимся утром? В Пиктовый лес? — перевела тему в другое русло Далия, и я понял, что всё это время едва дышал.
— Если Маше и волку удалось убежать от стражи, то они направились туда, — согласился я, жадно вдыхая чуть влажный вечерний воздух. — Попробуем напасть на след, выйти к ним, а дальше уже будем думать, что делать дальше. Главное — держаться всем вместе.
Она кивнула и снова отвернулась, вглядываясь в обступающую нас со всех сторон темноту. Что бы ни случилось дальше, в какие бы игры ни сыграла с нами судьба, испытывать которую мы начнём уже завтра, я буду счастлив. Потому что рядом со мной будет моя строптивица-невеста. Остальное не так уж и важно.
Мы ушли из Элеборна, едва над лесом забрезжили первые лучи рассветного солнца. Никто из нас, за исключением, разумеется, Далии и Лопуха, не сдерживал слёз при расставании. Я не знал, увижу ли когда-нибудь снова своих родных и аккуратные улочки орочьего города. И мог поспорить, что надо мною нависла угроза прослыть самым слезливым героем Иллароса. Впрочем, на последний факт мне было решительно наплевать.
Мара
Уже на следующее утро после того памятного происшествия на озере я поняла, что мне по нраву кочевая жизнь. Может, это осознание и было сплошь пропитано тягой к криминальной романтике, внезапно открывшейся во мне, но мне оно нравилось. Адерин, заметно подобревший после того, как лишился рогов, в основном подшучивал над друзьями, и те не оставались в долгу. Я старалась быть незаметной, исподтишка наблюдая за бандой Красной бороды и ловя себя на том, что то и дело улыбаюсь. Вечером было решено устроить небольшой праздник по случаю освобождения Ада от вероятности быть казнённым, ну и заодно от рогатого проклятия. И члены банды принялись готовиться к нему со всем усердием.
Я устроилась неподалёку от костра, на котором Хват жарил большого кабана, положила на колени книгу, а подле камня, на котором сидела — ворох бандитской одежды. Если уж у нас с Адом и его ребятами установились такие отношения, грех не пойти навстречу и не починить им кафтаны и рубахи. Ну, или не поучаствовать в импровизированной вечеринке, на которую, правда, приглашения пока не поступало.
— У нас и иголки с нитками есть, — сообщил Хорь, подходя ко мне и заглядывая через плечо в книгу. — Если волшбой не сможешь, то могу принести.
Надо же, какой джентльмен. Только забыл спросить о главном — хочу ли я побыть у них белошвейкой.
— Нет-нет, спасибо, — с почти искренней благодарностью откликнулась я. — Тут дел-то на пару секунд.
Я взяла рубаху и придирчиво осмотрела большую прореху аккурат подмышкой. Всё это время Хорь стоял рядом, даже ногу поставил на большую корягу, вероятнее, чтобы принять более удобную позу и продолжать наблюдать за тем, как я буду в очередной раз стараться не опозориться.
— Ревалиус вестиментум! — довольно громко провозгласила я, предварительно кашлянув для пущего эффекта. Перед моим лицом на мгновение воздух вспыхнул, будто его прорезала крошечная молния, и на месте дыры образовалась цветастая заплатка. Даже очень цветастая. Я так сходу и сказать не смогла бы, сколько на ней всяких разномастных рисунков.
— Кхм, — следом за мной кашлянул Хорь, то ли скрывая смех, то ли одобряя проделанную работу.
— Вот видишь! Получилось!
Для меня любое такое происшествие, когда я парой заклятий могла сотворить что-то колдовское, до сих пор вызывало чистый восторг.
— Да. Неплохо, — снизошёл до похвалы бандит, прежде чем забрать у меня рубаху и, отойдя в сторону шатра, сообщить: — Отдам Аду. Ему понравится.