Я поморщилась, закусила губу и с трудом удержалась от того, чтобы не показать Хорю язык. В принципе, ничего страшного не произошло — Адерину не помешает добавить к мрачному портрету несколько ярких штрихов. Дальнейшая работа по починке прорех происходила более продуктивно. Я смогла сосредоточиться на том, что делала, и вскоре у меня стали получаться заплаты, более-менее похожие по цвету на ту одежду, которую я чинила. Краем уха я прислушивалась к звукам окружающего мира, поймав себя на мысли, что они навевают на меня спокойствие. Согласна — совершенно нелогично сидеть в стане преступной группировки и чувствовать умиротворение. Но и то, как перешучивались бандиты, и то, как Вепрь методично рубил дрова для костра, и то, как потрескивали в огне поленья — рождало в моей душе безмятежность. Банда Красной бороды казалась нерушимым оплотом, который будет способен защитить меня, если вдруг из леса выскочат стражники короля. Только думы о друзьях, с которыми мы пока были в вынужденной разлуке, омрачали моё существование.
Я вздохнула, закрыла книгу, собрала починенную одежду и отправилась к шатру, чтобы немного прибраться. В этом деле волшевать было необязательно, достаточно было метлы и палки, чтобы выбить из шкур пыль.
Я перетрясла всю одежду, вытерла со стола и сундуков пыль, выбила шкуры и подмела пол, окончательно умаявшись и почувствовав себя Белоснежкой, с той лишь разницей, что мне не помогали белочки, птички и прочие зайки. Ароматы, исходящие от костра, стали совсем уж нестерпимыми, ибо я была голодна, а мясо, запекающееся на вертеле, пахло так, что я готова была продать за него душу.
— Ты есть не собираешься? — заглянувший в шатёр Адерин держал в одной руке кружку с элем, а в другой — кусок кабанятины, с которого по пальцам стекал жир. — Мяса много, но мы ещё и не с такими порциями управлялись, — поддразнил он.
— А меня никто и не приглашал, — передёрнула я плечами, принимая равнодушный вид. — Я же не знаю, как у вас тут принято.
— У нас принято всё делить меж собой. Если ты с нами, всё наше — твоё. Кров, еда, защита. Если не с нами — то где находится выход из леса, ты знаешь.
Вот же. Не успела я высказать всё, что думаю, по поводу последней фразы, как Ад ушёл, оставив меня одну. Самец хренов! Да если бы не я, не было бы у тебя сейчас праздника. И болтался бы ты на виселице рогами вверх! С другой стороны, если бы не Адерин, моя встреча с разбойниками тоже бы окончилась неизвестно чем. Я побыла в шатре еще пару минут, скорее, для порядка, чем пытаясь доказать Аду, что не побегу по первому же его зову. За это время кое-как расчесала волосы пальцами и даже заплела их в некое подобие косы. У нас же праздник, значит, надо быть опрятной. И вышла к разбойникам и костерку.
Эль ударил в голову с первой же кружки — не помогла даже обильная закуска в виде хлеба и мяса. Я сидела чуть в сторонке, прислонившись к огромному поваленному дереву и, не отдавая себе отчёта, блаженно улыбалась, слушая негромкие песни, которые завели граждане бандиты. Глаза мои слипались, но засыпать не хотелось. Такой вечер, как этот, один на миллион, хотелось впитывать всем своим существом. То Хорь, то Хват уходили на несколько минут в дозор, чтобы обойти наш лагерь и проверить, нет ли поблизости гвардейцев. Это придавало мне спокойствия, отчего спать хотелось ещё сильнее. Наверное, в прошлой жизни я была каким-нибудь покорителем новых земель, иначе обнаружившуюся у меня стойкость к тяготам и лишениям, которые были продиктованы походными условиями, я объяснить не могла. Голоса мужчин стали затихать, песня оборвалась, а мои налитые свинцом веки окончательно закрылись. Разговор становился приглушённее с каждой секундой, а я всё глубже погружалась в сон, который навалился сразу отовсюду. Кружка с недопитым элем выпала из моих пальцев, я удобнее устроилась возле дерева и окончательно потеряла связь с реальностью.
Проснулась я от ощущения, будто кто-то толкнул меня в плечо, вырывая из объятий глубокого сна. Краткий осмотр близлежащей местности помог сориентироваться и понять, что я сижу возле того же дерева, где и заснула. Ночь уже не была такой тёмной, а небо стало окрашиваться в серые тона. Костерок давно погас, мужчины разошлись, очевидно, отправившись спать, лишь только на одном из камней возле едва тлеющих углей сидел Адерин, задумчиво глядящий куда-то в сторону.
— Эль у вас просто убойный, — шепнула я, поднимаясь и разминая затекшие мышцы. — Его надо прописывать от бессонницы.
Адерин медленно повернул голову в мою сторону и нахмурил брови, наблюдая за тем, как я подхожу к нему и присаживаюсь на корточки возле кострища в надежде почувствовать хотя бы кроху тепла. Наступающее утро было сырым, и над землёй стелился туман.