— Ох! Ты что творишь?
Я отстранился, когда Далия с силой прикусила мою губу, и слизнул каплю крови, выступившую там, где до этого сомкнулись её острые зубки.
— А ты что творишь? — выдохнула бестия, правда, скорее испуганно, чем со злостью.
— Я тебя целую. И будет лучше, если ты придержишь свои зубки до поры до времени.
Я снова впился в её уста, и на этот раз Далия ответила. Сначала несмело, потом всё больше распаляясь и распаляя меня. Меня поглотило жаркое вожделение. Желание обладать этой женщиной, которая свела меня с ума. Я двинулся ладонью вдоль её тела, вниз, намереваясь задрать чёртовы юбки, которые скрывали от меня так много. Далия — намеренно ли, или по незнанию — уродовала себя чёрными платьями, застёгнутыми под самое горло. И мне хотелось только одного — сорвать эти тряпки, обнажая её идеальное — я верил, что оно именно такое — тело.
— Олаф, стой! Стой! — испуганно вскрикнула Далия, когда моя ладонь стала подниматься вверх, увлекая за собою ткань платья. — Немедля перестань!
И столько неподдельного ужаса было в её словах, что я устало перекатился с Далии, в который раз смиряясь с тем, что мне отказали.
— Ты можешь сказать мне, что не так? — не особо надеясь на вразумительный ответ, спросил я, садясь на полу и сцепив в замок сложенные на коленях руки.
— Дело не в тебе, — отводя взгляд, проговорила Далия, поднимаясь с пола и оправляя платье.
— А в ком? В тебе?
— И не во мне. Возможно, позже ты поймёшь, почему нам ничего нельзя.
— Хм. — Я невесело хмыкнул. — Дожить бы.
— Доживёшь.
— Тебе лучше знать.
Поднявшись с пола, я отряхнул одежду и хмуро посмотрел на выход из трюма.
— Ладно. Пойдём. Скоро, наверное, прибудем.
И, не прибавив ни слова и не услышав от Далии протеста, направился к двери. На душе моей было погано. Но я уже начинал привыкать, что рядом с этой девушкой иначе и не бывает.
— Кто-нибудь, посветите мне, кажется, спуск здесь! — попросила Маша в очередной раз, и я направил факел вниз, подсвечивая дорогу ведьме. Мы болтались внутри горы битый час, не понимая, как и куда идти. Собственно говоря, мы вообще не могли сообразить, как можно спуститься по этой паутине дорожек, опутывающих собою ужасающую пропасть, которая зияла под нами чёрной мглой. Поначалу мы обзавелись огнём. Чудом уцелевшие факелы, все увитые серебристыми тенетами, сотканными огромными пауками, были вставлены в проржавленные кольца, расположенные по обеим сторонам от входа. Последний можно было назвать таковым с огромным трудом, ибо узкий лаз, захлопнувшийся с противным сухим щелчком, стоило только нам всем оказаться внутри Чёрной горы, входом как раз и не был. Маленькая дыра, крохотное отверстие, сплошное издевательство — называйте как хотите. Я набил огромную шишку, когда протискивался в эту «дверь», и моё настроение, и без того отвратительное, стало еще хуже.
Маша произнесла какое-то заклятие, и факелы с трудом и натугой, но всё же вспыхнули, озаряя черноту, обступившую нас со всех сторон, тусклым свечением. Мы стояли на узком выступе, от которого отходили, разветвляясь, сотни дорожек, каждая из которых по ширине была не больше аршина. Это в лучшем случае. Эти тропки пролегали над огромной пропастью, раскинувшейся прямо под ними, но чем оканчивалась каждая из них, мы сказать не могли — света факелов не хватало для того, чтобы разглядеть, что ждёт нас впереди. Так мы и бродили туда-обратно, подвергаясь опасности сорваться вниз и погибнуть смертью храбрых в этой адовой бездне. Все дорожки, по которым мы шли, неизменно оканчивались обрывом, и нам оставалось только задаваться вопросом: есть ли среди всего этого многообразия та единственная тропка, которая поможет нам перейти на ту сторону пропасти?
— Если мы так и не найдём перехода, то Всадники обнаружат нас прямо здесь, — мрачно проговорил Адерин, идя за Машей след-в-след. — Хороши же мы будем, когда они поймают незадачливых спасителей Эбениуса. Мара и её свита на блюдечке с золотой каёмочкой.
— Не ворчи, — жизнерадостно отозвалась Маша. — Ты заметил, что эта тропка всё длится и длится? Значит, мы нашли верный путь!
— А применить заклинание левитации ты не можешь? — хмуро поинтересовался я.
— Олаф… Тебе ли не знать весь арсенал моих умений. — Маша тяжело вздохнула, и я вздохнул следом за ней. — Ах, чёрт. И эта оборвалась!
Ведьма от досады топнула ногой, и несколько камней полетели вниз, ударяясь о скалистые выступы, как ударяется ведро о стенки колодца.
— Осторожнее. Ещё не хватало, чтобы мы все рухнули! — Адерин придержал Машу за локоть, после чего чуть склонился, всматриваясь вперёд. — Она оборвалась, да не совсем. Глядите.