Прежде всего паршиво будет мне
Хорошо, что я не взял ее с собой.
Сколько раз можно сбивать ритм? Вот узелок. Мне меньше, чем другим, поэтому, хотя и ноги у меня лучше, я хуже физически подготовлен или одарен. Но Шмидту это и в голову не приходит. Он. Ни разу не сбивал. Я думаю, это не только несправедливо - еще и неверно. Тогда бы Джиба выигрывал все забеги. Правда, может, он и свою норму перевыполняет. Но куда денешься - он бывает полумертвый в конце, но никогда не
уставший и полумертвый не оттого, что выдохся, то есть не от усталости, а от собственных выкрутас. Но он
он
Если на минуту отвлечься и оставаться неподвижным, в том смысле, что просто бежать тихо и понемножку.
Если даже он и не умеет строить бег, то, чтобы победить, надо когда-нибудь прибежать не полумертвым, а мертвым. Эти африканские бегуны друг друга не любят,
с тех пор как начали бегать вместе.
Потом невозможно понять, что произошло,
как это можно сидеть или стоять.
Расставался, неопределенное лицо и нельзя вникнуть, чтобы различить и неизвестно, в каком лице обращаться. Слабые дуновения - любовь, что ли? Ты или она. Слабые воспоминания о женщине всегда блядство.
Я еще не скоро сойду, не раньше, чем через сезон-другой. Странного все-таки вида картинка, как будто когда птица заканчивает петь, у нее вибрирует горлышко.
Держит. Я
не ожидал от него такой прыти, километров через десять я стал бы рассматривать его всерьез, а сейчас не верю, что дотянет, да и на глаз видно, и он уже знает, но еще не согласен.
Как можно дальше, но плохо,
что все это было недавно, после дня рождения, скандальное мероприятие,
нужно ли думать о беге, когда бежишь, как о еде
толкнул речь, и Сергеич даже глаза опустил.
Предельная дисциплинированность, и, главное, никаких излишеств,
и правда, мне только по бабам сейчас, наверняка любой из нас бежит лучше, чем он.
Водопад. Дома смеялась смеялась смеешься. Мелькнула даже мысль бросить. Никогда не показывают по телевизору, нединамично, иногда старт и финиш, так даже лучше, но ведь хоккей - это смертная тоска. Включала, тем не менее,
обрадовались, когда я им привез. Потом
придумали куда деть. Лучшая неделя, и нет тренировок, и я тогда был не в лучшей форме, Сергеич, что не надо, с его точки зрения он прав, отец был очень недоволен, и думал
к счастью, я не читал тогда еще. Не могу согласиться, что они одинаковые, какая-то не та шкала.
Флажки, и снова больше чем обычно, что им здесь надо, от безделья, это же скучно, наверное, или только по телевизору,
Мы живые, и еще неизвестно,
надо бы потрезвее
хотя ничего не изменилось, как сделать, чтобы прошли два часа, я согласился бы начинать через два часа после начала, и все будут одинаково уставшие, хотя вряд ли в этом есть смысл, и Джиба или Спенсер выигрывали бы по очереди. Или нет.
Так нас с Васей заставляли бегать, когда мы еле ноги таскали, когда узнал, он за голову схватился.
И ничего геройского. Я знаю лучше, чем врачи, что каждый забег дорого мне обходится.
Последние три года довольно паршиво, такса не изменилась, так ведь у каждого раньше или позже. У меня раньше и дороже
обойдется, потому что можно бежать еще лучше из любви.
Разумеется, это нервы, но три года назад я даже не подумал бы приезжать в Киев на турнир, а сейчас надо было
или не ехать, или сначала доказать мальчишкам, что они побегут лучше меня, когда я не добегу так, что не смогу больше никогда.
По-прежнему метрах в десяти сзади. Странно. Он метрах даже не в трехстах, поближе малость.
Эх, жаль, черт меня дернул оглянуться, бедный Войтошек, ему не надо было бежать, он так отстал, что все, километра через три сойдет,
он же растренирован, и после простуды, да,
но сделать ничего нельзя.
Зайду к нему вечером, если буду жив, он был великий стайер, завтра если выиграю, куплю самую невероятную вещь, чтобы они ахнули,
если выиграю, побегу в следующий раз в этом самом,
странно, я не привык, что сторожат, да Спенсер. Он в прошлый раз иначе, и либо что-нибудь придумал, либо у него что-то не то.
Когда я защищал диплом, меня спросили, трудно ли пробежать
столько.
У меня были моменты, когда я делал это легко, легче Джибы, но всегда с паршивым результатом.
Чего еще могут потребовать?
Из двух девятнадцати здесь могут выбежать человек двенадцать
с Войтошеком, но он уже отпал.
Это не шахматы, а было бы похоже, если каждый знал, чего можно ожидать, что каверз сам себе не подстроит. Более или менее видно, кто насилует себя, а кто нет, хотя все держатся, то есть они, а кое-кто совсем молодцом, и по наивности беспокоятся за остальных.
Да и из двенадцати человек четыре уже не очень правильно
ногу ставят.
Очень легко
не пойму, только что было девять, слишком рано, я бы предпочел не раньше, чем через три. Она меня обманывает
Странная мысль, но я имел в виду только легкость и больше никого, зря выдум
глупо иметь претензии к женщине. От раздражения и усталости сцена ревности на бегу.
Он и научил меня тащить лишнего за собой, через все на свете, как мимо этих деревьев,
каждый делает свое дело, и мещанство, да и глупо поддаваться собственным слабостям, им поневоле поддаешься
а потом, если не борешься, начинаешь потакать. Не знаю, как я бы рассуждал, если бы она не была замужем, но это мое счастье,
мы невесомы, все, конечно,
и выдумываем все себя
еще слава Богу, меня научили сглаживать, потому что это может обойтись в несколько лишних километров,
и невозможно не быть за простоту.
Можно еще держать перед глазами разные мирные картинки, но когда нет народу, самая идиллия
стоит только открыть глаза пошире, но она не успокаивает, и нельзя вспомнить и вообще вспоминать женщин, а лучше футбол, или пикник с родителями, а женщин, смех и грех, только за километр или два, как будто тогда до размышлений.
Мне показалось болгарин устал, но нет, он ничего, только мы подтянулись, и наверняка будем еще ближе, но только вот,
черт, чудо, Шмидт пошел вперед, решительнее Джибы, словно забыл, на каком он свете и как он всегда делал, и не первый
день,
странно, он хочет выиграть, так эксцентрично, и напрасно, это
искусство, в таком деле
оставайся тем, чем всегда был, и даже если не получается выиграть,
не форсируй раньше времени, а
у тебя только дыхание и ритм лучше, чем у других, то не лишаться же
и этого, и уж лучше обо всем забыть и положиться тихо на случай. Втроем, и вынудил увеличить темп, может, и не так глупо, но они зря попались
нет-нет, впрочем, он-то мог бы и один, а они не дают, он пойдет первым, не сейчас, так через километр или два, а остановиться
они не дадут и как фору, теперь он потащит, но он не как захочет, а как они решат, и Джиба, за то, чтобы сбить, все отдаст,
и он, конечно, лучший бегун в мире. Но только это,
наверное, сделает болгарин, так как
он вроде впереди еще.