Профессор не договорил, застыв с выражением острого интереса и удивления на лице. Взглянув поверх его плеча, мы с Биллом Сканлэном окаменели в изумлении и страхе от представшего перед глазами зрелища.
В полосе света от нашей сигнальной лампы из пропасти медленно, неуклюже поднималось какое-то огромное существо. Далеко внизу, куда уже не попадали лучи, мы смутно разглядели извивающееся, дергающееся в медленном восходящем движении отвратительное тело. Неуклюже загребая лапами и тускло мерцая, мерзкая тварь упорно подбиралась к краю провала. Вскоре она попала в полосу света лампы, и мы ясно увидели уродливую форму не по частям, а всю целиком. Неизвестное науке животное во многом напоминало знакомые виды фауны. Слишком длинное для гигантского краба и слишком короткое для огромного омара, существо больше всего походило на лангуста с двумя пугающими вытянутыми клешнями по бокам и качающимися перед тупыми черными глазами усами длиной в шестнадцать футов. Светло-желтый панцирь мог достигать десяти футов в поперечнике, а длина его, не считая усов, наверняка превышала все тридцать футов!
— Чудесно! Восхитительно! — восторженно вскричал Маракот и, схватив блокнот, принялся что-то лихорадочно записывать. — И что же мы здесь видим? Да-да, конечно: глаза на подвижных стеблях, эластичные сочленения. Вывод: перед нами представитель семейства ракообразных, вид неизвестен. Назовем его Crustaceus Maracoti (ракообразное Маракота). Право, почему бы нет? Звучит отлично.
— Видит бог, назовите его как угодно, но эта зверюга ползет прямиком к нам! — в страхе воскликнул Билл. — Послушайте, профессор, что насчет того, чтобы поскорее выключить свет?
— Сейчас, потерпите минутку, вот только зарисую сетчатый узор на панцире, — невозмутимо ответил пытливый натуралист. — Да-да, готово.
Завершив изображение, он выключил прожектор, и мы оказались в чернильной тьме, лишь изредка прорезаемой напоминающими метеоры в безлунную ночь фосфоресцирующими вспышками.
— В жизни не встречал этакой образины, — вытирая со лба пот, признался ошеломленный Билл Сканлэн. — Чувствовал себя ничуть не лучше, чем наутро после грандиозной попойки.
— Вы правы. Смотреть действительно страшно, — согласился профессор. — И все же, несомненно, еще страшнее встретиться с чудовищем на узкой дорожке и на себе испытать захват его мощных клешней. Но, к счастью, мы можем позволить себе наблюдать за чудовищем через окно безопасной камеры.
Не успел он произнести эти жизнеутверждающие слова, как на стену нашего аппарата обрушился сокрушительный удар — как будто стукнули железной киркой. Затем послышался душераздирающий металлический скрежет, и тут же последовал новый резкий удар.
— Похоже, общий любимец желает зайти в гости! — с тревогой крикнул Билл. — Ей-же-ей, нам надо было заранее написать на стене лачуги предупреждение: «Вход воспрещен».
Судя по тому, как дрожал голос неунывающего механика, веселье его не отличалось искренностью. Да я и сам трепетал от страха, глядя, как лютое чудовище исследует каждый из иллюминаторов по очереди, чтобы раздавить попавшуюся на пути жалкую скорлупку и поживиться содержимым.
— Не бойтесь, зверь не сможет нам навредить, — успокоил профессор, однако голос его прозвучал куда менее уверенно, чем прежде. — Что, если нам его стряхнуть?
Взявшись за телефонную трубку, он обратился к капитану Хоуи:
— Поднимите нас футов на двадцать-тридцать.
Через несколько секунд мы плавно взмыли над состоящей из вулканической лавы долиной и переместились в спокойную воду. Однако хищное существо отступать не собиралось. Очень скоро вновь послышался скрежет мощных щупалец и резкий стук клешней: мы явно подверглись тактильному изучению. До чего же тяжело молча и неподвижно сидеть в полной темноте, беспомощно сознавая, что смерть рядом! Выдержит ли стекло давление каменных клешней? Такой вопрос мысленно задавал себе каждый из нас.
Но внезапно появилась еще более пугающая опасность. Стук перешел на крышу нашей «хижины», и та начала ритмично раскачиваться.
— Царица небесная! — в ужасе воскликнул я. — Да он же захватил трос! Теперь наверняка порвет!
— Послушайте, профессор, — не выдержал Билл Сканлэн. — Мы уже увидели здесь все, что планировали увидеть. Не пора ли подняться на поверхность? «Дом, милый дом». Клянусь всеми святыми, на свете нет ничего лучше солнца, неба и воздуха! Обратитесь к капитану, пусть поскорее поднимет нас на судно.