Марат узнавал, куда и по каким дорогам пойдут вражеские солдаты. Он замечал, где расположены немецкие посты, запоминал, где замаскированы вражеские пушки, расставлены пулемёты.
Партизанам лучше всего помогала хорошая разведка.
Зимой партизанская бригада разместилась в деревне Румок. Каждый день шли и шли в Румок советские люди — старики, подростки. Они просили дать им оружие. Получив винтовку или автомат, принимали партизанскую клятву.
Приходили в отряды и женщины. Дозорные посты пропускали их без задержки.
Морозным утром 8 марта по дорогам, что вели в Румок, двигались большие группы женщин. Многие несли ребятишек на руках.
Женщины уже были у леса, когда к штабу на взмыленных конях подлетело трое всадников.
— Товарищ командир! Подходят не женщины — переодетые немцы! Тревога, товарищи! Тревога!
Конники понеслись вдоль деревни, поднимая бойцов. Впереди скакал Марат. Полы его широкой, не по росту, шинели развевались на ветру. И от этого казалось, будто всадник летит на крыльях.
Послышались выстрелы. Почуяв опасность, «женщины» начали падать в снег. Падали так, как это могут делать лишь хорошо обученные солдаты. Распеленали они и своих «младенцев»: то были автоматы.
Начался бой. Над Маратом не раз проносились пули, пока он доскакал до командного пункта и укрыл коня за хатой. Здесь же беспокойно топтались ещё две оседланные лошади. Их хозяева, связные, лежали рядом с командиром бригады Барановым, ждали его приказаний.
Мальчик снял автомат, подполз к командиру. Тот оглянулся:
— А, Марат! Плохи наши дела, браток. Близко подошли, гады! Сейчас бы отряду Фурманова им с тыла ударить.
Марат знал, что фурмановцы километрах в семи от Румка. Они действительно могли бы зайти немцам в тыл. «Надо им сообщить!» Мальчик уже хотел было ползти к коню. Но комбриг обратился к другому партизану:
— Давай, Георгий! Скачи, пусть не мешкают ни минуты!..
Но связному не удалось даже выбраться из деревни. Он упал с коня — скосила пулемётная очередь. Не суждено было проскочить и второму связному.
Не спрашивая ни о чём командира, Марат пополз к своему Орлику.
— Подожди! — Баранов подошёл к нему. — Береги себя, слышишь? Скачи прямиком, так вернее будет. Мы тебя прикроем. Ну!.. — Марат почувствовал, как к его лицу прижалась колючая щека командира. — Сынок…
Стреляя по врагу, командир то и дело поднимал голову, чтобы посмотреть на поле, по которому летел крылатый конь. Всадника почти не было видно. Он прижался к лошадиной шее, словно слился с Орликом. До спасительного леса оставались считанные метры. Внезапно конь споткнулся, и сердце у командира сжалось, глаза невольно закрылись. «Неужели всё?» Комбриг открыл глаза. Нет, показалось! Марат продолжал стремительно лететь вперёд. Ещё рывок! Ещё!..
Все, кто наблюдал за Маратом, закричали «ура».
И всё же бригаде пришлось уйти из сожжённого села: партизанская разведка донесла, что немцы решили двинуть на Румок танки и самолёты.
Отряды покинули старые места.
Но через несколько месяцев партизаны вернулись в Станьковский лес.
Однажды пошёл Марат в разведку с комсомольцем Александром Райковичем. Ушли разведчики, да что-то долго не возвращались. В отряде забеспокоились: уж не случилось ли что? Вдруг слышат: по лесной просеке мчится машина. Партизаны схватились за оружие, думали — фашисты. А как увидели, в чём дело, рассмеялись. В офицерской штабной машине восседали Марат с Александром. Разведчики сумели в тот раз добыть ценные сведения и у врага из-под носа угнали машину.
Но когда уходили «на работу» подрывники во главе с Михаилом Павловичем, бывшим станьковским учителем, Марат сам провожал их завистливыми глазами. Давно хотелось ему сходить с Михаилом Павловичем на железную дорогу.
— Пристал ты ко мне, как репей! — сказал однажды минёр. — Вот идём сейчас к товарищу Баранову. Что он решит.
Однако и от Михаила Павловича зависело многое. Он повернул разговор так, что Баранов ответил:
— Что ж, я не возражаю, — и, обращаясь уже к Марату, сказал — Ты, сынок, передай своему взводному наше решение и собирайся. Дорога у вас впереди нелёгкая.
В группе Михаила Павловича десять человек. Всю дорогу приходилось быть очень осторожным, пробираясь мимо вражеских постов и застав.