Она утыкается носом мне в грудь и плачет навзрыд, задыхаясь от слез.
— Я… Мар… Я л-люб-би-ла т-тебя. Я… — рваный вдох. Огромные серые глаза, наполненные слезами и страхом смотрят на меня. — З-зна-ешь, — выдох, новый вдох, — сколько я… черт! — еще один вдох.
Я слежу за каждой слезинкой, катящейся по ее щеке.
— Сейчас, — дышит, пытаясь хоть немного успокоиться.
— Знаешь, сколько раз я видела, как ты падаешь замертво с пулей то в голове, то в сердце? Знаешь, сколько раз во сне я видела, как ты умираешь, Мар?!
Ее отчаянный крик, ее слезы все же ломают мою внутреннюю преграду.
— Я обещаю, — шепчет совсем севшим голосом. — Обещаю учиться доверять тебе. Обещаю, что важные решения мы будем принимать только вместе. Обещаю научиться верить в тебя и научиться готовить, — улыбается дрожащими губами. — Только детей у нас больше не будет, если ты вдруг думал когда-то об этом, — отводит взгляд, комкая мою влажную от ее слез футболку.
— Нам хватит, — осторожно приподнимаю ее лицо. — Прости меня, красивая, — улыбаюсь.
— За что?
— За то, что я не смог забрать вас раньше. За то, что не понял тогда ни хрена в ресторане. За то, что на время меня сломало и я исчез из твоей жизни. Спасибо за то, что у нас есть наш сын. Спасибо за то, что любила. Спасибо за то, что не стерла меня из его жизни и я существовал хотя бы в сказках. Я обещаю оберегать вас. Обещаю, из кожи вон вылезу, но вы ни в чем не будете нуждаться.
— Звучит, как брачная клятва, — очень тепло смеется Аврора.
— Выходи за меня, любимая девочка. Я очень постараюсь сделать тебя счастливой.
— Ты уже, — она целует мои пальцы и это так горячо, словно между нами снова секс.
— Что «уже»? — туплю, позволяя себе утонуть в этом ощущении.
— Ты уже сделал меня счастливой, Мар. Не надо стараться. Просто будь собой и будь с нами. Пожалуйста.
— Это «да»? — коварно улыбаюсь, подхватывая ее под бедра и разворачивая нас к подоконнику.
Она с визгом впивается ногтями мне в плечи, чтобы удержаться.
— Да? — сажаю ее на подоконник, встаю между ног, обнимаю ладонями лицо и дышу в губы. — Да, Рори?
— Да, если не будешь меня так называть, — подается вперед и мы улетаем в горячем, жадном поцелуе, пошло и без тормозов врезаясь языками друг в друга.
По позвоночнику несутся миллионы электрических разрядов. Мы тремся друг об друга, жадно прижимаясь, до боли впиваясь пальцами в кожу под одеждой и сметая к херам все, что там осталось в нашей голове.
Она сдергивает с меня футболку, проводит ногтями по лопаткам. Расстегивает ремень на брюках, пуговицу, ширинку, забирается прохладной ладонью в трусы, обхватывает член…
— Пап, — раздается сонное у меня за спиной.
— Черт! — трясу головой, медленно выдыхаю, пока Аврора, нервно хихикая, старается незаметно застегнуть мне штаны.
— Па-па, — хнычет Денис.
Разворачиваюсь. Поднимаю сына на руки. Он обнимает, прикладывает голову к плечу, и снова закрывает глазки, а в груди захлебывается мотор, выдавая рваное: «Бах… бах… бах…»
Эпилог
— Тихо, Мар, что ты делаешь? — смущенно смеется моя мечта, закатывая глаза от удовольствия.
Одной рукой вжимаю голую, влажную после душа девочку в свой пах, второй дергаю ее за торчащие сосочки. Она переступает с ноги на ногу.
— Раздвигаются? — урчу ей в ухо.
Ро заливается краской и пытается спрятаться в мокрых волосах.
— Смотри на нас. Помнишь фотографию? — сминаю полушарие груди, опуская вторую ладонь к лобку. — Она сводила меня с ума. Ты всегда сводишь меня с ума.
Погружаю в нее пальцы. Резкими толчками двигаю внутри, поглаживая тугие стеночки. Она сжимает меня мышцами, стонет, откидывая голову на плечо.
— Красивая моя. Пахнешь одуряюще. Кончу сейчас, — шепчу ей, лаская языком мочку уха.