Северус громко фыркнул, а Джеймс закатил глаза и покрутил рукой, поторапливая продолжить.
— А еще я люблю эксперименты.
— И… — не терпелось Джеймсу, — поэтому ты…
— А еще я анимаг.
— Да, незарегистрированный, — Джеймс уже не мог ждать. А вот Северус, кажется, стал догадываться. Как и Ремус, который на локтях приподнялся на диване и уставился на Сириуса.
— Мерлинова борода, — пробормотал Ремус, — ты… в обличии собаки?!
Сириус закусил губу и откинулся на спинку кресла, стараясь не смотреть на Мародеров.
— Да ну нет! — протянул Джеймс и во все глаза уставился на Сириуса.
Сириус не выдержал и расхохотался.
— Видели бы вы свои рожи! — выдавил он сквозь смех, — конечно, нет.
Остальные облегченно выдохнули, а Ремус обратно упал на диван.
— Хотя я и не исключаю такой возможности, — ухмыльнулся Сириус, — надо только встретить симпатичную сучку.
— Кого, например? — Джеймс хитро прищурился, — золотистого ретривера? Или вам, Господин Бродяга, больше по вкусу французский бульдог?
Визжащая-хижина сотряслась смехом.
— Но вернемся к началу истории, — произнес Северус, после того как все успокоились, — к Ребекке ты все-таки не ходил?
— Не ходил, — Сириус опять на миг смутился, но быстро принял гордый вид. — И я правда был в Хогсмиде. И, как верно угадал Господин Сохатый, был в «Трех метлах».
— Что ты там делал? — удивился Джеймс.
— Вообще, пришел выпить сливочного пива, — Сириус глядел куда-то в потолок и загадочно улыбался. — Бар был практически пустой в тот вечер и я сел прямо за барную стойку…
— Ты что, соблазнил Розмерту? — спросил Ремус.
— Ты как всегда прав, Рем, — подмигнул ему Сириус.
Все уставились на Сириуса, в ожидании, что он опять скажет, что это просто шутка.
— Ты не шутишь? — спросил Джеймс, после непродолжительного молчания. Сириус широко улыбнулся и помотал головой.
— Но… она же старая!
— Ей двадцать пять, придурок! — возмутился Сириус.
— То есть ты и правда не шутишь? — спросил Северус.
— Как это вообще произошло? — все еще не верил Джеймс.
— Ну, я сел за барную стойку, она налила мне сливочного пива. Потом она предложила медовухи. Слово за слово… — Сириус был собой доволен, как никогда, — и вот мы уже наверху в ее комнате.
— Ты хочешь сказать, что она тебя споила и затащила в постель? — спросил Северус, нахмурив брови.
— Скорее было наоборот. Но в целом, да.
— Мерлин, — поморщился Джеймс, — Розмерта она же… она же, как старшая сестра! Или тетушка!
— Это тебе она тетушка! — огрызнулся Сириус.
— А для тебя она пташка Рози? — хмыкнул Северус.
— Ей нравится, когда я зову ее «мадам», — ухмыльнулся Сириус, но став серьезным продолжил, — и она не пташка. У нее вообще ничего общего нет с ними.
— Еще бы, — пробормотал Джеймс. — Ей же двадцать пять.
— Я не об этом! — недовольно сказал Сириус, — она много чего умеет. Она не такая тощая, как многие наши одноклассницы и еще у нее классная грудь, — Сириус даже для наглядности изобразил на себе, — а главное, она мозг не выносит Где ты был; кто эта курица, Сириус; почему ты назвал меня другим именем.
Мародеры вновь рассмеялись.
Пока они обсуждали Розмерту, ее медовуху, собственного приготовления, ее славный паб и ее бюст, Мародеры не заметили, как в комнату, сквозь узкие окна под потолком, стал проникать лунный свет.
— Начинается, — сказал Северус и Джеймс с Сириусом мигом напряглись.
Тело Ремуса выгнулось под неестественным углом и он издал пронзительный крик. Сквозь его крики был отчетливо слышен хруст костей, как будто они ломаются и заново вырастают. Его ноги выгибались в обратную сторону, а ступни удлинялись. Пальцы на руках были сжаты в кулаки, из ладоней стекали капельки крови. Его всего ломало и выворачивало. Ремус в агонии метался по комнате. Он постоянно падал и кричал, пытаясь содрать кожу с лица и рук.
Мародеры отшатнулись к стене, прижавшись.
— Рем… — тихо произнес Джеймс и вытянул руку.
Ремус вскинул голову и Джеймс испустил сдавленный вздох. Вместо светлых, голубых глаз друга, на него глядели ярко-желтые, с огромными черными зрачками волчьи глаза.
— Нам надо превращаться, — сказал Северус и тут же обратился вороном.
Еще днем ранее Ремус сказал им, чтобы они не дожидались его окончательного превращения. Потому что уже на середине трансформации он себя не помнит и стоит ему почувствовать человеческий запах, он может озвереть куда сильнее.
Сириус и Джеймс тоже обратились в пса и оленя.
Ремус вновь упал на пол и его мелко затрясло. Кожа его, казалось, выворачивалась наружу, обрастая толстым светлым мехом.
Когда комнату полностью заполонил лунный свет, перед ними на четвереньки поднялся устрашающих размеров волк.
Волк громко выдыхал и, порыкивая, смотрел на впереди стоящего оленя. Он сделал пару шагов вперед, принюхиваясь. Олень не смел и пошевелиться. Волк обошел оленя кругом, полностью оглядев и обнюхав того. Потом проскользил взглядом по ворону, который сидел на спинке кресла и уставился на пса.
Волк медленно стал ступать по направлению к псу, не сводя с того глаз и все также громко выдыхая. Пес неуверенно переступал на месте, но, когда волк остановился в нескольких шагах, сам сделал шаг навстречу. Они стали принюхиваться друг к другу, пока волк не отвернулся, очевидно, поняв, что угрозы ему никто не представляет.
Пес легкой трусцой двинулся к выходу из хижины, олень и ворон направились за ним. Волк, немного помедлив, тоже двинулся за животными.
Когда они выбрались из Визжащей хижины, волк резко остановился. Он взглянул на луну, вытянулся и протяжно завыл.
Ворон летал над ними и осматривал округу, контролируя, чтобы поблизости не оказалось людей.
Пес и олень стали направляться в сторону Запретного леса, зазывая за собой волка. Последний с каждой минутой чувствовал себя все более свободно в такой непривычной компании.
Едва они пересекли границу леса, пес бросился на всех скоростях в самую гущу. Волк устремился за ним. Тому, кажется, была по душе такая игра в догонялки. Они по очереди догоняли, играючи покусывали друг друга и вновь принимались бежать. Олень с трудом поспевал за ними, так как иногда бурелом был совершенно непроходимым и ему приходилось искать места, где пролезут его ветвистые рога. Ворон все время кружил поблизости, изредка издавая протяжные крики.
Никакой живности или птиц им по пути не встречалось. Все живое в округе чувствовало оборотня и спешило убраться с его пути.
Они добрались до большой опушки и остановились. Эту поляну они нашли на прошлой неделе, когда изучали окрестности. Тут протекал небольшой ручей, к которому тут же устремился пес и начал жадно пить. Вся поляна была усыпана желтыми листьями и днем, под осенним солнцем, тут должно быть очень красиво.
Они немного передохнули и вновь отправились в путь. Лес в этой части был на удивление чистым и легко проходимым. Поэтому олень уже скакал с ними наравне, поддевая волка и пса своими рогами.
Время летело незаметно. Они прошли очень далеко вглубь леса. Так далеко, как не заходили на своих исследовательских вылазках. Ворон над ними стал издавать крики все громче, намекая, что уже пора выдвигаться в обратную сторону. И правда, луна уже стала идти на убыль, а значит, совсем скоро Ремус начнет превращаться в человека.
Когда они добрались к границе леса и уже показалась Визжащая-хижина, волк заскулил и остановился. Он все время оглядывался на лес и, видимо, не хотел уходить. Олень стал легонько подталкивать его в сторону хижины, но тот огрызался. Пес громко лаял, стоя возле входа в дом. Но волк упрямился и не хотел покидать лес.
Луна уже полностью скрылась и на небе стали появляться первые отблески рассвета. Волк вновь протяжно завыл и упал на землю. Его стало потряхивать, шерсть клочьями лезла из его тела. Он жалобно скулил и стремительно уменьшался в размерах, пока не превратился в человека. Ремус испустил судорожный вздох и потерял сознание.