У Сириуса зашкаливала паника. Разум полностью поглотил страх и ужас. Ему никогда не было так страшно, как сейчас. Тьма заполоняла его мысли, оставляя лишь безнадежное и всепоглощающее чувство ужаса. Он уже не обращал внимания на боль во всем теле, на острые болезненные ощущения, что раздирали кожу. Его разум полностью охватило отчаяние.
— Сириус… — Ремус с надеждой посмотрел на него, — сделай что-нибудь, прошу…
Сириусу казалось, что его сердце сейчас взорвется в груди.
— Ну… — Бланк подошла и встала перед Сириусом, глядя ему в глаза, — нравится?
— Ты!.. — к нему вдруг вернулась способность говорить, — мелкая дрянь, я убью тебя!
Бланк искусственно рассмеялась. Ее смех эхом отдавался во всем пространстве. В каждой клеточке его тела.
Сириус с силой дернулся, пытаясь освободиться от оцепеняющего заклинания.
— Ничего не выйдет, Блэк, — Бланк со злобой смотрела на него, — это закончится, когда я скажу.
Значит это все не реально.
Сириус невербально выпустил защитные чары.
Тьма пропала также резко, как и появилась. В глаза сразу ударил ослепляющий свет в классе. Сириус рухнул на колени, все еще ощущая, как тело ломит от боли. К нему тут же устремились Мародеры.
— Вы? Вы? — Сириус перевод взгляд с одного друга на другого, — с вами все нормально?
— С нами да, — ответил Ремус с беспокойством, — а вот ты неважно выглядишь, Сириус.
Сириус поднялся на ноги и огляделся. Притихший класс стоял вдоль стены. Бланк, тяжело дыша, стояла в нескольких футах от него.
Вот же дрянь! Она поплатится.
Первой мыслью Сириуса была порвать Бланк на кусочки, но его схватили Джеймс и Ремус, пытаясь сдержать.
— Не стоит, мистер Блэк, — Мортем, кажется, был в восторге. — Мисс де Бланк показала нам первоклассное владение легилименцией. Двадцать очков Слизерину!
Да быть не может.
— Но, профессор, легилименцию запрещено использовать на уроках и тем более на студентах!
Спасибо, Эванс.
— Какая глупость! — искренне изумился Мортем. — Такие способности большая редкость.
Оставшуюся часть урока Мортем проверял всех на знание основных защитных и атакующих чарах. Убедившись в неплохой подготовке студентов, он отпустил их с урока, дав огромное домашнее задание.
Мародеры засобирались первые.
— Бродяга, идешь? — Джеймс обернулся на друга.
— Идите, я вас догоню.
Надо еще разобраться с этой стервозой.
Сириус вышел из кабинета и запрыгнул на подоконник, напротив двери из класса.
Бланк вышла последней и, не глядя на Сириуса, двинулась в сторону своей гостиной.
— Бланк, — грубо позвал Сириус.
Она ускорила шаг, по-прежнему не оборачиваясь.
Сириус в два шага нагнал ее и выставил перед ней руку, оперевшись в стену и преграждая ей путь. Выхода у нее не оставалась, она остановилась и медленно к нему повернулась.
— Чего тебе, Блэк? — Бланк говорила, задрав нос и высоко подняв голову, как будто старалась быть выше, — мало получил на уроке?
Сириус зло усмехнулся, свободной рукой завел волосы назад и оперся так же о стену, зажав ее между своими руками.
— Ты, видимо, еще не знаешь местных порядков, дорогуша, — Сириус говорил тихо и вкрадчиво, пристально смотря в ее глаза. — Мне дорогу лучше не переходить. А то рискуешь потерять не только свои красивые волосы, — он накрутил на палец тонкую прядь, выбившуюся из прически, — но и кое-что подороже.
Бланк нервно усмехнулась и сверкнула глазами, с громким шлепком отбросив его руку от своих волос.
— Мне наплевать на тебя, Блэк, на твои порядки и на твои угрозы.
Она с силой толкнула его в грудь и, вырвавшись из своего заточения, поспешила в подземелья.
— Ты еще будешь умолять меня о прощении, Бланк! — крикнул Сириус удаляющейся спине Бланк, но та лишь показала ему неприличный жест.
Стерва.
Зараза.
Сириуса раздражало такое отношение. Раздражала ее злость и ненависть. Раздражали ее гневные взгляды и пренебрежительное отношение к нему. Хотелось схватить ее и вытрясти все это из нее.
Хотелось схватить ее, использовать и выбросить, как ненужную вещь. Чтобы она поняла, что она ничем не отличается от других, и то, что она набивает себе цену, ничуть не делает ее особенной.
Он ударил сжатым кулаком по стене, грязно выругался и пошел на голгофу, где они собирались с Мародерами.
***
Следующие два дня Сириус посвятил слежке за Бланк. Он не мог стерпеть свой позор на Защите и теперь вынашивал план мести.
Обычная мелкая подлянка тут бы не подошла, Сириус хотел устроить ей нечто незабываемое.
Глядя на ее высокомерный и до тошноты гордый вид, Сириусу хотелось просто напросто сбросить ее с астрономической башни. Он легко мог понять ее неприязнь к собственной персоне, но чем ей не угодили слизеринцы, он терялся в догадках. На всех она смотрела с высока, общалась с ними только в случаях крайней необходимости и не принимала никакую помощь.
Все отрицательные качества, какие только могут быть, в ней были гипертрофированы и вызывали в нем шквал неприязни. Начиная с того, что она слизеринка и чистокровная до кончиков пальцев и заканчивая ее импульсивностью и злостью.
Весь ее гнев, словно эхом, всегда отдавался в нем. Все ее эмоции он перенимал в одну секунду, раздражаясь от этого до предела. И в тоже время, получая необъяснимое удовольствие, видя, как она бесится.
Понаблюдав за ней на Трансфигурации и Зельях, Сириус узнал, что волшебник из нее никакой. В его глазах Бланк пробила очередное дно. Он всегда громко комментировал ее неудачи, развлекая гриффиндорцев, и театрально удивлялся, как это в таком чистом и древнем роду могла родиться такая бесполезная ведьма. Бланк кипела от злости.
Особым удовольствием для Сириуса стало стаскивать ленты из ее волос. Она в эти моменты взрывалась от ярости, шипела нецензурную брань на французском и обещала проклясть. А внутри него все заходилось от счастья.
В коллекции Сириуса, помимо голубой ленты, появились зеленая и желтая. Он завязывал их на один из столбиков своей кровати. Мародеры на это смотрели с недоумением.
— Что это за алтарь поклонения ты устроил? — спросил Северус, глядя, как он завязывает очередную ленту.
— Никакой это не алтарь, — огрызнулся Сириус, — это чтобы не забыть ее уничтожить.
— Я думал, ты ее хочешь «затащить в чулан для метел», — сказал Джеймс, припомнив их старую шутку, которую они использовали вместо фразы «затащить в постель».
— Не то чтобы я этого хочу, но это необходимо, чтобы она знала свое место и не выделывалась.
— Странными путями ты этого добиваешься, — заметил Ремус, — травлей и унижением делу не поможешь.
— Ничего не могу с собой поделать, — Сириус развел руки в стороны и счастливо улыбнулся, — мне доставляет удовольствие, когда она злится.
— Извращенец, — проворчал Северус.
— Согласен. А пока вы опять заняты бесполезными делами, я пошел к Кортни.
— Кортни? — непонимающе спросил Джеймс.
— Да, с Пуффендуя.
— Это та Кортни, которую ты задымил в воскресенье?
— Именно она, Рем.
— Я думал, в Хогвартсе уже не осталось девушек, с которыми ты не успел переспать, — пошутил Северус.
— И ты абсолютно прав, Сев. С Кортни мы уже встречались на пятом курсе.
В Хогвартсе была определенная группа девушек, которых Сириус всегда любовно называл пташками. Они были легкомысленными, симпотичными и безотказными. И составляли его небольшую фанатскую группу. Не сказать, что их было много, по мнению Сириуса так и вовсе катастрофически мало, но они всегда с радостью бросались в его объятия, стоило пальцем поманить.
— То есть, ты переспал со всеми доступными студентками и сейчас пошел по второму кругу? — усмехнулся Джеймс.
— Так точно, господин Сохатый, — подмигнул ему Сириус. — Возможно, даже по третьему.
— Меня гораздо больше волнует вопрос того, что они ведутся на тебя во второй раз, — сказал Ремус.
Сириус показал на себя и ответил с самым самодовольным выражением лица: