— Просто знай, — говорит он, не глядя на Регулуса, — я всегда буду за тебя. Не за твоего гребанного лорда или вашу шайку головорезов. А за тебя. Хоть ты и невозможный идиот.
Такое искреннее признание, сказанное будто невзначай и с притворным безразличием в голосе, поражает Регулуса до глубины души. Он давно — или же никогда, — не слышал ничего подобного от Сириуса.
— Спасибо, — тихо отвечает Регулус.
Ему так хочется, от всей души хочется во всем признаться брату. Но он понимает — сейчас не время. Позднее — да, но не сейчас.
Ведь пару дней назад, после долгой и усердной работы, Регулус добился того, над чем трудился не один месяц. Он нашел способ избавиться от Метки.
В дядиных дневниках был подробно расписан процесс наложения чар и их снятие. Регулус не спал пару дней, пока полностью не перевел все руны. В чарах он легко разобрался и не сомневался, что у него всё получится.
Но прежде, чем избавляться от Метки, ему нужен был продуманный, четкий план. Он не мог просто взять, стереть её и продолжать жить обычной жизнью. Темный Лорд сразу обеспокоится, когда не досчитается одного из своих Пожирателей. И вот именно тут он и должен будет нанести удар.
Потому что Регулус нашел не только способ избавления от Метки, но и массу интересной информации о крестражах.
И чем больше Регулус читал об этом, тем больше удивлялся себе же. И как только ему хватило ума вступить в ряды совершенно безумного, жалкого и ничтожного полукровки? И пусть многие идеи его были здравыми, но Регулус не должен быть прислугой. Он же Блэк. А Блэки никогда ни перед кем не прислуживают. Тем более, перед обезумевшими полукровками.
Но говорить об этом сейчас кому-либо и давать надежду, в том числе и себе самому, было небезопасно. И Сириус тоже не должен об этом знать.
— У тебя есть еще сигареты? — спрашивает Регулус, взглянув на брата.
Ему не хочется уходить. И он даже готов разделить с братом его гадкую привычку, лишь бы остаться тут еще на пару минут. Но и Сириус, кажется, совсем не прочь его компании, иначе давно бы его прогнал.
Сириус ему кивает в ответ и достает пачку, попутно взяв сигарету и для себя.
Они так и продолжают молчать, каждый думая о своем.
А Регулус наслаждается моментом. Смотрит на заходящее солнце, что окрашивает черное озеро в яркие красно-оранжевые цвета. Подставляет лицо под теплые потоки воздуха. Вдыхает в себя едкий, расслабляющий дым. И сидит бок о бок с Сириусом.
И как никогда верит, что всё будет хорошо. София обязательно вернется. А он обязательно уничтожит Беллатрису и Темного Лорда.
========== 121. Монстр внутри ==========
Ремус Люпин
Ремус был совершенно разбит. Мучительные дни тянулись невыносимо медленно.
Единственное, где он находил утешение — это сон. Крепкие настойки мадам Помфри для сна без сновидений были его спасением. Чтобы хотя бы на несколько часов выпасть из этого гнетущего состояния вины, что пожирало его изнутри.
Но стоило ему проснуться, стоило открыть глаза, и он вновь проваливался куда-то вниз. Он словно завис в невесомости, и никак не мог сдвинуться с места. В голове не было ни одной мысли, а душу изъедала болезненная тоска и чувство вины.
Виски сдавливало со страшной силой, словно тисками, руки и ноги его не слушались, а сердце беспрестанно ныло. На лице, кажется, навечно, отпечаталось выражение скорби и ненависти. А в глазах полнейшая пустота — заглянешь в них, и будто нет там никого.
Ремус ненавидел себя. Всей душой ненавидел себя и монстра, живущего внутри. Монстра, который доставляет ему столько страданий всю его сознательную жизнь.
Монстр лишил его детства, заставив жить взаперти и в изоляции. Он лишил его обычных радостей жизни. Лишил возможности заводить друзей, без страха однажды убить их. Лишил возможности быть любимым и счастливым.
Ремус всю жизнь живет в лишениях, которые одно за другим оставляют глубокие раны в душе. Он совсем недавно лишился матери, которая ушла из этого мира, мучаясь и страдая. И сейчас он лишился и Эшли.
Лишился Эшли, которая дарила ему столько тепла и ласки, сколько он за всю жизнь не получал. Которая показала, что и его тоже может кто-то искренне любить.
И чем он ей ответил? Жестоко и беспощадно убил её.
И как только он мог поверить, что достоин любви? Как мог поверить, что способен жить, радоваться и любить, как обычный человек? Ведь он им не является.
Он знает и всегда знал, что он опасен для любого человека. Что от него надо держаться подальше. И, тем не менее, позволил себе привязаться к человеку. Позволил Эшли быть с ним рядом, прекрасно осознавая все риски.
Ему нет прощения, Ремус это понимал. И что бы не говорили другие, он себя никогда не сможет простить за это. Потому что смерть Эшли исключительно его вина.
Хотя другие и пытались это оспорить, взяв на себя вину за её смерть.
После похорон он разговаривал с профессором Дамблдором, и даже он сокрушался и винил себя в недостаточной защите замка. Ведь школу студенты не должны покидать ночью и ему надо тщательнее за этим следить.
Даже Хагрид себя винил в случившемся. Говорил, это он не один месяц гнал стаю волков на север, чтобы освободить больше площади леса для своих личных монстров.
И Джеймс туда же. Ремус слышал, как он говорил Лили, что это он виноват. Будто это его, Джеймса, вина, что он подтолкнул Ремуса к отношениям с Эшли.
Глупые и нелепые отговорки. Вполне очевидно, что не свяжись Эшли с ним, она бы никогда не оказалась в лесу в полнолуние.
Не оказалась бы там и сейчас была бы жива.
Она заплетала бы свои длинные волосы в косу, звонко смеялась и улыбалась. Она всегда улыбалась, губами или только глазами, но всегда. Будто радовалась каждому дню и каждому прожитому моменту. Казалось, ничто её расстроить не может.
А Ремус взял и разрушил это. Сломал её жизнь. Погубил.
***
Он смертельно устал. Устал притворяться нормальным и хорошим человеком. Устал стараться и чего-то добиваться, чтобы доказать, что он чего-то стоит себе и другим. К чему это? Если его жизнь обречена. Если его не ждет ничего хорошего. Если он только губит жизни своих близких и любимых людей.
Хотелось закончить это раз и навсегда. Закончить страдания его друзей, которых он заражал своей болью, и закончить свои собственные муки.
Только ему всегда мешали.
Джеймс с Лили практически не отходили от него, и по очереди держали караул возле него.
Его почти никогда не оставляли одного. Будто и правда боялись, что он с башни прыгнет. А эта навязчивая мысль не покидала голову Ремуса. Единственное, что его держало от самоубийства — это отец. Он не перенесет смерти сына, Ремус это знал, и уйдет вслед за ним. А быть виновником еще одной смерти ему совсем не хотелось.
Сколько раз он сидел на покатой верхушке гриффиндорской башни и вглядывался вниз, где из забора торчали острые пики. Его туда тянуло магнитом. Что-то звало его туда и голосом Эшли говорило, что как только закончится его жизнь, он сможет встретиться с ней, там, за чертой.
И стоит только в голове мысли промелькнуть — сделать шаг, оттолкнуться от края, всегда появляется Джеймс или Лили, а призрачный голос Эшли тут же смолкает.
Ремусу в этот момент хочется выть от тоски. Он не хочет, чтобы голос Эшли исчезал, хочет хотя бы так его слышать. Но он и виду не подает. Сил выказывать хоть какие-то эмоции совершенно не осталось.
Поначалу Ремуса раздражало общество Джеймса и Лили. Он видел и чувствовал их жалость к нему. Замечал их тоскливые взгляды и переглядки за его спиной. Ему и так было тошно, а то, что он доставляет неловкости еще и им, лишь больше угнетало его.
Но когда вернулся Сириус, стало немного легче. Джеймс уже часть времени проводил с ним, и не так часто докучал Ремусу. Зато Лили стала чаще бывать рядом.
Через какое-то время они перестали смотреть с жалостью, и всё время пытались его чем-то занять или отвлечь.
Джеймс постоянно вытаскивал его на улицу и один раз даже уговорил его полетать вместе с ним. Ремус согласился только потому, что надеялся, Джеймс быстрее отстанет. Спорить с ним себе дороже. Хотя он должен был признать, бесцельный полет вокруг поля для квиддича хорошо проветривал голову.