Поэтому из всего Гриффиндора она была одна. И она не находила места от волнения. Лили без конца теребила края мантии, тяжело дышала и всё время обегала взглядом зал, по привычке следя за порядком.
— Всё хорошо, — шепнул ей Джеймс, взяв ее за руку. Он сидел с ней рядом и чуть улыбнулся ей.
— Да, — улыбнулась она в ответ, немного успокаиваясь под его взглядом и сжимая его пальцы.
Наконец, на возвышение поднялся директор и все сразу смолкли.
— Уважаемые выпускники, повод, который собрал нас здесь, велик и торжественен!
Дамблдор затянул длинную и трогательную речь, давая выпускникам последние напутствия. Лили его внимательно слушала, кивая на каждое слово.
Пожелав всем напоследок успехов в дальнейшей жизни, Дамблдор произнес:
— Первыми будут награждены лучшие выпускники, отличившиеся своим умом, которые упорным трудом заработали и получают первые и весомые награды. Помимо диплома об отличии, они также получают министерские грамоты, которые обязательно сослужат им в будущем отличную службу.
Дамблдор улыбнулся всем под аплодисменты и взглянул на профессора МакГонагалл, кивнув ей.
— На сцену приглашаются, — громко произнесла МакГонагалл, — мисс Эммелина Вэнс, мистер Генри Мальсибер, мистер Бенджамин Фенвик и мисс Лили Эванс.
Лили подлетела на ноги, чувствуя, как сердце замерло на секунду, и, стараясь успокоиться и взять себя в руки, устремилась к сцене.
Поднявшись на невысокий помост, она встала рядом с Бенджамином, который светился от счастья.
МакГонагалл по очереди называла их имена, и они подходили к профессору Дамблдору. Он вручал им грамоты и отличительные значки, пожимал руку, благодарил за отличную учебу и желал успехов.
Лили плохо помнила себя от волнения, она постоянно улыбалась и только и успевала, что благодарить в ответ. Благодарить Дамблдора, МакГонагалл, других преподавателей и студентов, которые ее поздравляли, когда она шла обратно на свое место.
Следующими уже вызывали остальных выпускников. Вначале слизеринцам, потом когтевранцам и пуффендуйцам, и, наконец, гриффиндорцам, каждому из которых Дамблдор вручил диплом об окончании школы.
Все вновь расселись по своим местам, когда к трибуне подошел Дамблдор.
— Также с удовольствием сообщаю, — торжественно начал Дамблдор, не скрывая скромную улыбку, — что в этом году, за отличие в спорте, показанное мастерство и непоколебимое стремление к победе, кубком школы награждается Джеймс Поттер!
Последние слова Дамблдор говорил значительно повысив голос, стараясь перекричать поднявшиеся аплодисменты и радостные выкрики поздравлений, среди которых особенно старались гриффиндорцы, пуффендуйцы и когтевранцы.
Это не просто кубок за школьные соревнования. Это настоящая награда, которую выдают только за упорный труд и большие успехи, и которая теперь всегда будет храниться в Зале славы, как показатель что Джеймс здесь не только учился и нарушал всевозможные правила, но и оставил значительный след после себя в истории квиддича.
Лили была по-настоящему горда им. Ну а Джеймс, кажется, не мог поверить в своё счастье. Он так и продолжал сидеть рядом с ней, с широкой улыбкой на губах и с выступившими слезами радости на глазах.
— Иди, — Лили легонько подтолкнула его, приводя в чувство.
Джеймс тут же подскочил и стремительной походкой полетел к сцене.
— Поздравляю, мистер Поттер, — произнес Дамблдор, улыбаясь, — вы заслужили.
Джеймс подошел к МакГонагалл, принял кубок из ее рук и, не сдержав порыв, крепко обнял своего декана. Совершенно не соблюдая субординацию, он прилюдно поцеловал МакГонагалл в щеку и с широкой улыбкой повернулся к залу, поднимая над головой кубок и низко кланяясь во все стороны.
— А я вам говорил, что Зал славы однажды пополнится кубком с моим именем! — громко произнес Джеймс со сцены, под нескончаемые аплодисменты.
Лили переполняли эмоции. Она была непомерно счастлива за Джеймса, словно на себе ощущая его восторг. Сердце в груди колотилось словно сумасшедшее, а яркая улыбка не желала сходить с губ. И в то же время она сгорала от стыда, глядя на раскрасневшуюся, то ли от негодования, то ли от смущения, МакГонагалл, у которой все еще пылало место поцелуя на щеке. И всё-таки, их декан с трудом скрывала улыбку, безуспешно пытаясь сохранить серьезное лицо.
— Сейчас попрошу всех встать, — сказал Дамблдор, когда Джеймс, наконец-то, соизволил покинуть сцену, получив свою порцию славы и внимания.
Послышались звуки отодвигаемых стульев и, как только все поднялись, директор взмахнул палочкой, и зазвучала медленная и торжественная мелодия школьного гимна.
— Ну, а теперь, — произнес Дамблдор, как только отзвучали последние слова гимна, — выпускной бал!
Директор хлопнул в ладоши, и все стулья исчезли, образовав свободное пространство; возле стен появились столики с закусками и напитками; основной свет погас, оставляя горящими лишь часть свечей, парящих под потолком; а над сценой появилось огромное полотно с сияющей надписью: «Выпуск 1978».
Все выпускники тут же оживились. Многие девушки сразу сняли свои мантии, под которыми были красивые платья. Все разбились на небольшие группы: кто еще раз пошел к учителям, прощаться в последний раз; кто сразу кинулся к столам, доставая тайком от преподавателей припрятанный алкоголь; а кто-то в последний раз пошел гулять по окрестностям.
***
— Лили, вот ты где.
Позади послышался голос Джеймса, и она обернулась, встречаясь с ним взглядом.
— Твой кубок уже разместили, — сказала Лили, показав на полку перед собой, где за стеклом стояла награда Джеймса с его именем.
— Заметь, — Джеймс неприлично-самодовольно усмехнулся, — с нашего курса больше ни у кого наград нет. Да и вообще, насколько я знаю, их лет так пять уже не выдавали.
Лили попыталась бросить на него осуждающий взгляд, но вместо этого расплылась в улыбке. Смысл возмущаться? Он и правда заслужил.
— Однажды мои дети заработают очередное наказание, МакГонагалл отправит их кубки полировать, и они наткнутся на мое имя, — довольным голосом произнес Джеймс.
— Твои дети не будут нарушать школьные правила, Джеймс, — сохраняя остатки спокойствия, сказала Лили, хотя ей так и хотелось улыбнуться еще шире.
— Это мы еще посмотрим, Эванс, — ответил Джеймс, с задором и вызовом в глазах глядя на нее.
Не дав ей ничего ответить, он её взял за руку и потянул за собой.
Лили решила, что он её ведет обратно в Большой зал, где в полном разгаре проходил бал. Она не хотела туда возвращаться, за последние несколько часов она порядком устала от шума и они с девочками специально ушли, чтобы хоть немного побыть в тишине и пройтись в последний раз по огромному полупустому замку. Правда, завидев Зал славы, Лили от подруг отстала, и сейчас Джеймс ее куда-то настойчиво тащил. Но он, к счастью, провел ее мимо дубовых дверей и вывел на улицу.
— Куда мы? — спросила Лили, приподнимая подол длинного платья и едва успевая за Джеймсом.
— Сейчас увидишь.
Они шли вдоль кромки Черного озера и всё дальше отдалялись от замка. Солнце опускалось всё ниже, окрашивая озеро в благородные оттенки красного. Легкий и по-летнему теплый ветер путался в волосах Лили, раздувая ее шелковую юбку платья и полы мантии Джеймса.
Лили невольно вспомнила сентябрьский день, когда они точно так же прогуливались, и каждый не знал, как спросить о статусе их отношений. Её в тот момент волновало, официально ли они встречаются. Тогда она всерьез переживала о намерениях Джеймса.
Сейчас тот день казался таким далеким. За минувшие десять месяцев они многое прошли. Джеймс не только доказал ей серьезность своих намерений, но и показал, что на него всегда можно положиться, что он всегда будет рядом, никогда не предаст и всегда защитит.
И от того у Лили на душе было спокойно и хорошо.