Выбрать главу

   Юм не ответил.

   - Могу Марцелла позвать, - предложил я.

   - Не смешно, - выдавил Юм.

   Я истерически захихикал. Не знаю, что на меня нашло. Я не мог ни о чем думать, кроме Марцелла и Павла, у которого за несколько часов исчезли синяки. Мне нужно было срочно поделиться с кем-нибудь этим знанием, иначе, я был уверен, голова моя лопнет.

   - Сейчас его, наверное, допрашивают, - говорил я. - А он, дурак, рассказывает, как Марцелл до него дотронулся. В дурку его посадят, вот что. Эх, Павел, Павел. И надо было ему идти к этому Марцеллу... Или это из-за меня? Как думаешь, Юм?

   Юм не ответил.

   - Или ты тоже поверил в силу исцеления?

   - Не смешно, - сказал Юм.

   - Конечно, не смешно! Одно дело не уметь плавать, но выбраться-таки на берег и совершенно другое - поверить в силу исцеления, увидев заживающие синяки. Сам подумай!

   - Я подумал, - сказал Юм.

   - Что ты подумал?

   - Что мне больно. И что мне совсем не помешает прикосновение целителя, даже если он не целитель.

   - Вот те на! - сказал я досадливо.

   - А еще я подумал, - добавил Юм, - что если ты не заткнешься, тебя заберут вместе с Павлом.

   - За меня не волнуйся, - сказал я успокоительным тоном. - Я здоров, если не считать руки и небольшого потрясения.

   - Вот именно - потрясения! - сказал Юм раздраженно. - Выпей, чтоб поскорей прошло. И мне притащи.

   - Обойдешься, - сказал я и встал. Разговаривать почему-то расхотелось. - Еще одной встречи с этим капитошкой я не вынесу.

   - Тогда иди помирись с Марцеллом, - предложил Юм.

   Я посмотрел на него как на ненормального.

   - А вот это даже глупее бутылки пива.

   - Отлично, - сказал Юм равнодушно. - Тогда давай просто поспим.

   Не успел я толком уснуть, как меня бесцеремонно растолкали. Это были Скрылев и Быков. Они только что вернулись из столовой и, перебивая друг друга, сообщили, что в городе назревает что-то нехорошее: во всех частях объявлена боевая готовность, а к нам в госпиталь вот уже час назад послано усиление.

   - Ну-ну, - сказал Юм спросонья.

   А я, если честно, даже не удивился. Было бы странно, если бы ничего больше не произошло. Насыщенный день обязан заканчиваться насыщенно.

   Минут десять спустя нас снова построили. Теперь уже весь этаж был в сборе, все хирургическое отделение, включая дежурных сестер. Шеренга наша, похожая на бубнящую сороконожку, растянулась на полкоридора. Лысые головы масляно блестели в свете ламп, крутились из стороны в сторону, пытаясь хоть в чем-нибудь разобраться. Запах стоял отменнейший. Зам Л. Вакенада (не знаю его имени), срочно вызванный из дому, без вступлений сообщил, что в наряд на КПП срочно требуются люди, и предложил вызваться добровольцам. Сороконожка на миг перестала бубнить, замерла, но, опомнившись, тут же запричитала, зашуршала всеми своими конечностями и пошла рябью.

   - Мы че, самые кучерявые?

   - Никуда я не пойду, у меня - аппендицит!

   - Я ваще хромой!

   - Пускай переломышей просят!

   Зам Л. Вакенада рыкнул что-то грозное и обидное, потом повторил, что на КПП немедленно требуются люди, и предупредил, что, если никто не вызовется, он сам выберет, кому идти.

   Никто, естественно, не вызвался, что послужило поводом для упреков. Нас начали обзывать трусами, а сестра Зоя, муж которой почему-то до сих пор не объявился, ходила вдоль строя и заглядывала каждому в глаза.

   Не дожидаясь, когда очередь дойдет до меня, я сделал шаг вперед. Зам Л. Вакенада смерил меня оценивающим взглядом, хмыкнул и послал обратно в строй, сославшись на то, что нужны люди, способные держать автомат. Я же остался при своем мнении: ничего серьезного ханурикам и торчкам поручать нельзя. Большое спасибо Павлу.

   - А может, пусть других назначат, - сказала одна из сестер по имени Ирма. - Почему чуть что - сразу хирургия?

   - У нас же не бесплатная рабсила, - поддержала сестра Зоя.

   - Девушки, - сказал зам Л. Вакенада. - У нас приказ. Кроме того, другие без дела не останутся.

   - Что вообще происходит? - спросил Скрылев.

   Зам Л. Вакенада посмотрел на него с неудовольствием, но увидев, что не один Скрылев ждет ответа, сказал:

   - Ничего ужасного. Просто в черте города обнаружена вооруженная банда, которую вот-вот поймают.

   Мы притихли, переваривая услышанное. Банда. Вооруженная. В черте города. Угу.

   Зам Л. Вакенада, казалось, был очень недоволен тем, что сообщил нам это.

   - Теперь, - сказал он, возвышая голос, - мне нужны двое с руками, ногами и желательно с мозгами!

   Вскоре вызвались двое парней, уже пошедших на поправку, и немедля были посланы переодеваться. Остальных попросили вернуться в свои палаты, наказав ни под каким предлогом не покидать стен хирургического отделения.

   Госпиталь ожил и забурлил, как гигантский муравейник. Уже давно стемнело и похолодело, и в похолодевшей темноте слышался непривычно многоголосый рев моторов, топот ботинок и резкие команды, требовавшие остановиться, оправиться, назваться, закрепиться - им отвечали так же резко, но очень уж тихо, так что ничего нельзя было разобрать. Окна во всех зданиях горели тревожным желтым, и там угадывались тонкие серые силуэты - негодные для обороны солдатики во все глаза пытались рассмотреть, что творилось у них под окнами, но под окнами была только темнота, а в темноте - рев, топот и резкие грубые команды.