— В конце концов, решать должен сын, мадам, а не золовка. Мистер Куилл, я отдаю себе отчет, что сейчас не время для таких разговоров, но я просто убежден, что вы предпочтете хороший гроб. Мы иногда используем простые гробы, но…
— Делайте, что сказала тетя, — произнес Джеффри уставшим голосом, вытирая заплаканные глаза.
Тот уставился на Джеффри.
— Ну, что ж, сэр. Естественно, желания наших клиентов — наши желания, но гроб, который я вам предлагаю, вовсе не так дорог, особенно учитывая…
— Пусть будет простой гроб, — сказала миссис Моргенштерн.
Грич, облаченный в темно-серый деловой костюм, все еще с фонариком в руке, молча слушал, облокотившись плечом на стену. Затем он сказал:
— Счет пришлете сюда.
Похоронный устроитель недоверчиво переспросил:
— Сюда?
— Корпорация «Южный ветер», — сказал Грич, — Максвеллу Гричу.
Миссис Моргенштерн изумилась.
— Мистер Грич, это очень порядочно с вашей стороны, но мы прекрасно справимся со своими…
— Моя территория. Мой служащий. — Грич говорил хрипло, щелкая фонариком. — Первая смерть в «Южном ветре». Он работал у меня. Мне пришлете счет.
Лицо мрачного служащего прояснилось.
— Сэр, я считаю, что это замечательно. Горе выявляет самое лучшее в людях. И сейчас я в этом убеждаюсь. Но теперь, когда платит «Южный ветер», может быть, красивый гроб…
— Простой гроб, — перебил его Грич. — Делайте все, что сказала миссис Моргенштерн.
Только теперь лицо владельца похоронного бюро приобрело то печальное выражение, которое, как казалось Марджори было принадлежностью людей этой профессии.
— Очень хорошо, простой гроб, — произнес он уныло.
За спиной у Джеффри открылась дверь, и появился огромный длинный гроб из желтого некрашеного дерева, грубо сколоченный, скорее напоминавший упаковочный ящик, если бы не его форма. Его несли два незнакомых Марджори человека в одежде похоронного бюро, доктор, два человека из персонала кухни и — самое странное — Уолли Ронкен. Они с трудом развернули гроб и направились в коридор. Казалось, что этот ящик не имеет никакого отношения к Самсону-Аарону, хотя Марджори точно знала, что его тело находится там. Смерть как таковая, истинное событие, оказавшееся таким странным, ужасным и волнующим одновременно, завершилась. Это уже начались похороны. Грич, мистер Моргенштерн и Джеффри тоже взялись за ношу. Гроб пронесли мимо Марджори, и она увидела даже свежие царапины на стенах. Когда они медленно двигались мимо, Уолли угрюмо взглянул ей в лицо. Женщины последовали за гробом на улицу.
Дождь стихал. На небе кое-где появлялись светлые пятна. Уже можно было разглядеть деревья вдали и спокойное озеро. Воздух стал заметно теплее. На лужайке около катафалка собралось тридцать-сорок человек. Они подались назад, пропуская гроб в автомобиль.
Ноэль Эрман вышел из толпы. Он был, как всегда, в черном свитере с высоким воротом. Светлые волосы казались еще светлее в утреннем свете. Она автоматически подошла к нему. Он взял ее руку в свои.
— Мардж, скажи мне, что я могу сделать?
— Спасибо, я думаю, уже все сделано, Ноэль. Мы уезжаем.
Близкие родственники и те, кто помогал нести покров, стояли тесной группой позади нее, а остальные чуть поодаль от него. Марджори и Ноэль оказались одни в пустом пространстве посередине, как парламентарии враждующих сторон. Она чувствовала себя привлекающей всеобщее внимание; все вокруг наблюдали за ними, она в этом была уверена, поскольку их роман был притчей во языцех. Тихим голосом она произнесла:
— Я не вернусь сюда.
Он смотрел на нее в удивлении, потом кивнул.
— Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, Мардж. Но через неделю-другую, может быть…
Она отрицательно покачала головой.
— Я не вернусь.
— В таком случае я приеду повидать тебя, может быть, в четверг. Но скорее всего в воскресенье.
— Спасибо. Я надеюсь на это.
— Я хотел поехать в город на похороны, Мардж, но это просто невозможно. Представление… Меня просто некем заменить.
— Конечно, ты не можешь уехать, я знаю. Извини меня, Ноэль. — Она кивком подозвала свою подругу по комнате, Адель, которая стояла чуть позади. Певица подошла к ней, лицо у нее было абсолютно бледным, если не считать мазка помады на губах. Солнце просвечивало ее волосы, обнаруживая черные корни под рыжей краской. Марджори быстро договорилась о том, чтобы она уложила ее вещи и отправила их домой. Они разговаривали, а вокруг шуршал гравий под колесами машин, маневрирующих так, чтобы образовать процессию: впереди катафалк, затем черный «лимузин», ржавый маленький «шевроле» серого цвета, принадлежащий Джеффри, фургон из «Южного ветра», старенький «бьюик» Моргенштернов.