Спустя некоторое время она решила, что просто невозможно читать «Одолеть две пары». Это было труднее, чем читать юридический документ. Она перелистывала страницы, пока не дошла до сценического толкования: «Входит КЛАРИСА. Это красивая темноволосая девушка восемнадцати лет. АМАНДА и ТОНИ вскакивают с дивана, удивляясь ЕЕ появлению».
Клариса была такая же невыразительная, как и остальные герои. Ее речь была слабым шутливым подражанием манере школьного сленга десятилетней давности. В пьесе рассказывалось о двух молодых парах, соперничающих в турнире по бриджу, которые проходят через сложные постельные интриги, чтобы добраться до предложенных ставок. Клариса — младшая сестра одной из жен. Она приезжает из колледжа на выходные, разоблачает интриги, переигрывает всех лучших игроков в бридж. Это все, что могла понять Марджори в туманной путанице слов, названной «Одолеть две пары».
Разочарование было болезненным. Может, Гай Фламм превратился в тихого старого сумасшедшего? Однако она видела его имя в колонке театральных сплетен в «Таймс» совсем недавно. Может, он сам написал эту тарабарщину? Или ее мнение столь незначительно, столь искажено академическим идеализмом, что она не может оценить возможности коммерческого сценария? У нее было непреодолимое желание позвонить Ноэлю; он мог прочитать эту пьесу за полчаса и дать ей безошибочное суждение. Она подошла к телефонной будке, бросила монету и затем передумала. Ее горячим желанием было удивить его, ошеломить новостью, что у нее роль в пьесе на Бродвее. Она забрала монету, нашла номер Хантеровского колледжа и позвала мисс Кимбл.
Учительница музыки чуть с ума не сошла, когда Марджори сказала ей, что Фламм дал ей читать сценарий. Марджори прервала море поздравлений.
— Я бы хотела вас увидеть по этому поводу прямо сейчас, если можно. — Мисс Кимбл стала объяснять, запинаясь, что у нее масса работы, которую надо сделать, и наконец предложила Марджори приходить сразу же в любом случае; она отложит всю работу, даже если бы ее за это уволили.
Было странно приехать в колледж в половине двенадцатого утра. Мисс Кимбл обняла Марджори, поцеловала ее, высморкалась (глаза ее покраснели) и закрыла дверь. Она уставилась на сценарий с устрашающим ожиданием.
— Это — это он?
— Я хотела бы, чтобы вы его прочли. Необязательно весь. Одного акта будет достаточно, мисс Кимбл. Но сейчас…
— Конечно, обязательно, Марджори. Я к твоим услугам, дорогая. Я твоя помощница и поддержка, и горжусь этим. И называй меня Дора, ради Бога, все в театре так делают. — Ее пальцы прикоснулись к сценарию. Марджори с опаской протянула его ей. — «Одолеть две пары». Волнующее название. О Боже мой, правда, Гай милый? И он великолепен.
— Мисс… Дора, давайте я выйду или еще что-нибудь? Мне нужно услышать ваше мнение. Давайте я вернусь через час.
— Прекрасно. Прекрасно. Беги, дорогая. — Ее глаза сверкали. Мисс Кимбл была уже поглощена пьесой.
Когда Марджори вернулась, выкурив так много сигарет и выпив так много кофе в магазине, что уже дрожала, она нашла мисс Кимбл менее взволнованной.
— Садись, дорогая, — сказала учительница, поджав губы и разглаживая свою коричневую твидовую юбку. Сценарий лежал закрытый на ее столе.
— Как много вы прочли, Дора?
— Я закончила его.
— Что вы думаете?
— Ну, у него есть определенные возможности.
— Правда? Это ваше честное мнение?
— Марджори, Гай Фламм очень умный человек. Он с театром работает очень давно. Если ему нравится сценарий, значит, в этом что-то есть.
— Но вам понравилось?
— Ну, откровенно говоря, он немного странный при первом чтении, и, конечно, я только просмотрела его.
— Дора, разве это не абсолютная и безнадежная чепуха?
Учительница музыки выглядела оскорбленной.
— Марджори, первая вещь, которую ты должна будешь усвоить в театре, не делать поспешных суждений. Это коммерческая комедия. Такие пьесы очень часто полны скрытого значения. Вспомни «Ирландскую розу» Эби. Ты не понимаешь их, и я не понимаю, а Гай Фламм видит. Скажи мне, он еще помнит меня вообще?
— О да! Отзывался очень хорошо о вас.