Марджори, смеясь, объяснила Сэнди:
— Это старый семейный конфликт. Папа хочет, чтобы мой брат Сет стал доктором, а мама толкает его в бизнес.
— А чем же хочет заниматься сам Сет? — спросил Сэнди.
— Он очень честолюбивый, — ответила мать. — Он хочет быть первым человеком, который полетит на Луну.
— Я его понимаю! — расхохотался Сэнди.
Он встал и, прощаясь, протянул руку Джорджу.
— Мне пора идти. Рад был встретить вас. Вы, кажется, работаете в больнице?
Джордж, слегка скривившись, ответил:
— В этом плане я — плохой образец. Я уступил и теперь помогаю отцу. Надеюсь, что только временно.
— Это провидение, — сказал Сэнди.
— Запомните мои слова, — грустно заметил Джордж. — На вас перестают давить, только когда вы становитесь старше.
— Я догадываюсь, — сдержанно ответил Сэнди.
— Помимо всего прочего, Джордж, — сказала миссис Моргенштерн, — твой магазин запчастей в Бронксе — не ровня «Лэмз».
Марджори раздраженно бросила:
— В принципе — одно и то же, мама.
— А, в принципе, — произнесла миссис Моргенштерн.
Марджори, хромая, пошла с Сэнди к двери, предупреждая мать гневным взглядом, чтобы она не сопровождала их.
— Спасибо за ленч, передайте мою благодарность вашей маме, — сказал Сэнди.
— Спасибо, что доставили меня домой, — ответила Марджори, открывая дверь и вызывая лифт. — Я надеюсь, Вера не сердится на вас.
Сэнди усмехнулся.
— Она кипит от негодования, я уверен.
Он прислонился к стене, выудил сигарету из кармана рубашки и закурил.
Непринужденные жесты, загар, слабый запах конского пота от красной рубашки, спокойная мужская усмешка делали его похожим на ковбоя и выглядели неуместно в холле этой квартиры. Он говорил с аризонским акцентом; возможно, это было его естественное произношение. Но оно казалось очень странным для еврейского мальчика из Манхэттена. Все это придавало Сэнди особую привлекательность, которая тускнела в гостиной, особенно если он разговаривал со своим отцом.
Она опять нажала кнопку.
— Ах уж эти лифты…
— Я не тороплюсь. Мы можем немного поболтать.
— О чем? О Вере Кешман?
Он взглянул на нее, приподняв брови, и взъерошил ей волосы.
— Перестань, — сказала она, вскидывая голову.
— Мне понравился твой Джордж. Хотя он немного староват для тебя.
— Надо же, как много ты знаешь!
— Позволь рассказать тебе кое-что о верховой езде, — сказал Сэнди. — Ты никогда не должна забывать одну вещь. Ты — человек, а он — конь. Главное, всегда имей в виду, что ты лучше, чем он, даже если он в четыре раза сильнее и в восемь раз больше тебя. Теперь, когда этот вопрос…
Лифт с шумом приехал.
— О Боже, на самом интересном месте! — посетовала Марджори.
Сэнди опять взъерошил ей волосы.
— Ты напоминаешь мне мою сестренку.
Он усмехнулся и помахал ей из лифта:
— Не скучай и береги ногу. Пока!
Марджори вернулась в гостиную и услышала разговор отца с Джорджем:
— Когда его начало рвать? После того, как он лег в постель?
Мать вышла из комнаты.
— Нет, сразу после того, как он приехал домой, — ответил Джордж.
— Боль росла или уменьшалась?
— Господи! — возмутилась Марджори. — Это опять язва?
— Ну, хорошо. — Отец встал и, выходя из комнаты, сказал: — Передай ему мой совет, Джордж. Пусть не ест копченого.
— Этот Сэнди кажется мне хорошим парнем. Он из Колумбии? — спросил Джордж, обращаясь к Марджори.
Она кивнула.
— Он что — единственный, кто пригласил тебя на танцы?
— О Боже, нет. Я пошла с толстяком, которого зовут Билли Эйрманн. Еще я ходила с ним кататься верхом. Когда я повредила ногу, он только запаниковал. А Сэнди взял все в свои руки и привез меня домой. У него есть потрясающая девушка. Богатая блондинка из колледжа Корнелл.
— Он предпочтет тебя, если умный.
— Не все такие умные, как ты.
— Как твоя лодыжка сейчас?
— Гораздо лучше. С тех пор как доктор снял ботинок, все прекрасно.
— Я вижу, — сказал Джордж, посматривая на толстую белую повязку, — похоже, наши поездки закончились. А жаль, я хотел кое-что предложить.
— Любопытно, что?
— Разное.
Марджори почувствовала угрызения совести.
— Наверное, я смогу поехать, Джордж, если ты действительно что-то планируешь.