В том же году рядом со строящимся авиазаводом был создан аэроклуб. В заявлении, которое тут же подал Алексей в приемную комиссию аэроклуба, он написал: «Прошу зачислить меня в число слушателей летной школы при аэроклубе, так как у меня большое желание изучить самолет и его вождение в воздухе. Прошу в просьбе не отказать. 7 августа 1935 года». И хотя желающих было много и отбор в аэроклуб был строгим, Маресьева приняли в числе первых. Всего в клуб записались, как свидетельствуют документы, 75 человек. Что главное: у медкомиссии не возникло к юноше вопросов по здоровью. Мечта летать начала обретать реальность.
Но правда и то, что на первых порах аэроклуб значился только на бумаге. У новой организации не было ни аэродрома, ни классов для занятий, ни помещений для хранения имущества, как, впрочем, и самого имущества. Только тогда, когда аэроклуб поставили на баланс Осоавиахима, жизнь в нем закипела, как вода в котелке. Организацию усилили кадрами — инструкторами, техниками.
В свободное от работы время Алексей вместе с другими учлетами (учащимися летной школы) раскорчевали место для летного поля, выровняли его, сделали разбивки взлетно-посадочной полосы. Завершением их работы стала установка длинного шеста, на котором был закреплен матерчатый белый мешок с черными полосами — указатель ветра или так называемая «колбаса». Одновременно со строительством летного поля учлеты возвели барак, оборудовали классы.
Не стало дело за материальной частью — аэроклуб получил два учебных биплана У-2. Чуть позже к ним прибавились еще два. Самолеты были не новые — с обшарпанными, потрепанными фюзеляжами, латаными-перелатаными крыльями. Но для подготовки будущих летчиков вполне годились. Правда, была напряженка с горючим. Учлеты ходили по базам и буквально по капле выцеживали его из пустых бензиновых бочек. Маресьеву однажды посчастливилось добыть ведро масла. Иными словами, ребята делали все для того, чтобы полетать, пусть и на видавших виды У-2.
Для современного читателя поясним: У-2 (впоследствии По-2) — это тот самый знаменитый «кукурузник». Он же — «колхозник», «воздушный сеятель», «лесник»… В годы Великой Отечественной войны его переделали в легкий ночной бомбардировщик. Солдаты вермахта называли самолет «Ночной фельдфебель», поскольку он не давал им спать по ночам, а также «Рус фанер» и «швейной машинкой». Вот на этой будущей легенде отечественной авиации и начинался путь Маресьева в небо.
Занятия в аэроклубе проходили без отрыва от производства. Как правило, по вечерам. Электричества не было, теоретический курс летного дела курсанты постигали при свете керосиновой лампы. Требования к учлетам были достаточно жесткие: учишься не в ущерб работе, плохо относишься к учебе — «от винта», то есть отчисляешься из аэроклуба. Законы неба суровы: дисциплина во всем — в большом и малом. Неудивительно, что многие учлеты испугались трудностей, покинули аэроклуб. Из тех первых 75 курсантов, зачисленных в клуб, к концу обучения остались самые стойкие — всего 12 человек.
Учился Алексей старательно. Первым учебником летного дела для него стал «Курс летной подготовки школ ВВС РККА». Этот учебник, который еще называли букварем, был написан мудро и толково. В частности, строгие требования к учебе летчика гармонично сочетались с нормами морали. Опыт бывалых пилотов показывал, что небо не прощает ошибок летчику на земле, — они, как правило, проявляются и в полете.
Особенно четко эта взаимосвязь подчеркивалась в п. 5 наставления, в котором было записано: «Постоянно воспитывать в себе: воинскую дисциплинированность как на земле, так и в полете; организованность, культурность в работе и быту; постоянную внимательность даже к мелочам, аккуратность, точность, быстроту в действиях и, особенно, разумную инициативность при выполнении поставленной задачи…»
Важные рекомендации также содержались в п. 14, где говорилось о том, что летчик не должен «падать духом при временных неудачах: наоборот, при неудачах проявлять еще больше находчивости, упорства и воли, еще больше работать над преодолением трудностей, при успехе же не зазнаваться, не допускать ослабления внимания, расхлябанности, насмешек над товарищами. Помнить, что в летной работе серьезное, осмотрительное, внимательное отношение к каждому полету и занятию, к каждой мелочи необходимо каждому летчику, независимо от его качеств, летного умения и стажа. Нарушение этого правила обязательно кончается поломкой или аварией, соблюдение его обеспечивает постоянную безаварийную высококачественную работу…».