— Голова онъ у меня, хвастался старикъ, — административная! Въ министры мѣтитъ, бестія! Нечего на ноги-то ступать, вѣдь мѣтишь?
Русановъ сталъ бродить по залѣ, прислушиваясь къ толкамъ. Всѣ были въ восторгѣ отъ графа. Губернатору онъ помогъ счесть выигрышъ; въ мужскомъ кружкѣ разсказалъ самый свѣженькій скандальчикъ; ни одной дамы не оставилъ своимъ вниманіемъ. Наконецъ Русановъ ушелъ отъ нестерпимой духоты въ боскетную. Тамъ, въ глубинѣ трельяжа изъ тропическихъ растеній, стояло маленькое голубое пате, слабо освѣщенное малиновымъ фоанрикомъ. Онъ помѣстился на немъ и сталъ отмахиваться платкомъ. Сперва онъ думалъ объ Иннѣ. Потомъ его заинтересовала мысль, что ему какъ будто скучно безъ нея; онъ искалъ, на комъ-бы изъ присутствующихъ остановиться, есть ли тутъ хоть одна сродная ему личность; и все глубже давало себя чувствовать одиночество. Даже Бронскій, старый товарищъ, и тотъ не выказывалъ особенной радости при свиданіи. "Иночка помѣшалась," пролетѣдо въ ушахъ Русанова. Онъ вздрогнулъ и сталъ прислушиваться. Ишимовъ усаживалъ Анну Михайловну такъ близко отъ Русанова, что между ними оставался только трельяжъ.
— Неужели? говорилъ Ишимовъ:- а впрочемъ она ведетъ такую странную, созерцательную жизнь, долго ли до бѣды…
— Именно. Не говоря ужь объ огорченія видѣть ее въ такомъ положеніи, съ ней жить опасно! У ней раздражительность какая-то стала показываться.
— О, въ такомъ случаѣ, ее слѣдуетъ удалить, нельзя же жертвовать своимъ спокойствіемъ!
— Да, какъ же это сдѣлать? Что скажутъ? имѣніе это вѣдь ея, материнское; она скоро выходитъ изъ-подъ опека.
— Надѣюсь, дружескія отношенія даютъ мнѣ право быть вамъ полезнымъ. Позвольте мнѣ за это взяться. Я приглашу доктора, мы побесѣдуемъ съ ней, и если окажется серіозное поврежденіе…
— Ну-те?
— Можно представить предводителю о неспособности ея управлять имѣніемъ, освидѣтельствовать на законномъ основаніи.
Русановъ торопливо прошелъ залу, сказалъ дядѣ, чтобы тотъ о немъ не безпокоился и сталъ пробираться сквозь хитрѣйшій rond, который выдѣлывали пары подъ предводительствомъ графа.
— Ахъ! крикнула одна дама, замотавшись. Русановъ подхватилъ ее, думая что съ ней обморокъ. Она глядѣла черезъ плечо; весь задъ платья, оторванный отъ лифа, спустился и открылъ бѣлыя юпки.
— Извините, бормоталъ сконфуженный Коля.
— Медвѣженокъ!
Тотъ проворчалъ что-то и пошелъ было.
— Что такое? сказала та, поднявъ носикъ.
— Я говорю, вольно жь вамъ такіе шлейфы отращивать, что ходить нельзя…
— Да какъ вы смѣете? Дерзкій мальчишка!
— А вы синица долгохвостая!
— Г. Горобецъ, извольте отправиться въ гимназію и объявить дежурному надзирателю, что вы мною арестованы въ карцеръ, сказалъ подошедшій инспекторъ губернской гимназіи.
— Позвольте вамъ замѣтить, господинъ Егоровъ, отвѣтилъ нисколько не смутившись юноша, — что вы мой начальникъ только въ зданіи гимназіи, а здѣсь такой же гражданинъ, какъ и я.
Разстроившійся rond собрался вокругъ спорившихъ.
— Что такое? Что такое? раздавались голоса.
— Ну всѣ на одного, кричалъ разгорячившійся питомецъ гимназіи:- милости просимъ, я давно до васъ добирался.
— А вотъ я тебѣ уши выдеру, не стерпѣлъ инспекторъ.
— Прошу рукамъ воли не давать, отвѣтилъ тотъ, взявшись за стулъ: сами прозвали нигилистомъ!
— Вотъ они вредоносные-то плоды литературы, вмѣшался старый чиновникъ.
— Это вы говорите потому что я васъ въ вѣдомостяхъ обличилъ, да еще въ воровствѣ?
— Il est poli ce petit bonhomme! Нечего сказать, слышались женскіе голоса.
— Это вы говорите оттого что я не хочу съ вами ногъ вывертывать какъ ученая собачка, или оттого что у васъ подъ шляпками вмѣсто мозговъ цвѣты на сажень торчатъ?
— Позвольте васъ спросить, милостивый государь, гдѣ вы воспитывались? сказалъ Бронскій подойдя въ свою очередь.
— Оставьте его, шепнулъ Доминовъ:- это забавно.
— Нѣтъ, онъ можетъ повредить… также полушепотомъ отвѣчалъ Бронскій.
— Наше поколѣніе само себя воспитывало, продолжалъ Колли
— И съ перваго раза поретъ дичь, спокойно возразилъ Бронскій. — Что это за ваше поколѣніе? Развѣ не каждую минуту люди родятся?
— Браво! Браво! раздалось вокругъ.
— Что тутъ значатъ лѣта? Тутъ важны одинаковыя убѣжденія…
— Значитъ, ничего не признавая, признаемъ классификаціи, признаемъ убѣжденія…
— А да чортъ васъ побралъ бы, крикнулъ гимназистъ и улизнулъ изъ зады.
— Молодецъ, графъ, не нынѣшнимъ чета! замѣтилъ солидный господинъ, съ большимъ интересомъ слѣдившій за этимъ объясненіемъ…