— Не велятъ, да бьютъ, родимый….
— Нѣтъ, нынче строже стало, а безъ этого нельзя. Меня небось не заколотилъ….
— То-то ты и жирный такой!
— Ну, что объ этомъ толковать! Откроемъ тогда по маленьку свое заведеніе. И тебѣ матушка помощница будетъ…. Право, заживемъ….
— Гдѣжь ты ее возьмешь-то? говорила старуха внезапно веселѣя и лукаво поглядывая на сына.
Тотъ молчалъ, глядя въ чашку.
— Нынче невѣсты-то больно спѣсивы стали, продолжала старуха:- развѣ на селѣ какую возьмешь.
— Мало ихъ что ли! возразилъ сынъ съ легкимъ оттѣнкомъ досады въ голосѣ:- вонъ хоть Аленку взять, опять же можно и другую.
— Какую жь такую другую-то?
— Да чѣмъ же тебѣ Аленка-то не люба? говорилъ парень, наклоняясь къ краюхѣ.
— Люди говорятъ, не пойдетъ она на тебя, Аленка-то, трунила старуха.
— Говорятъ, гдѣ наварятъ, а у насъ съ тобой вонъ какое варево-то!
Видно было, что мать и сынъ совершенно понимали другъ друга; это было своего рода кокетство, заигрыванье.
Подъ окномъ застучали колеса и легкая коляска, пробираясь въ колеяхъ, остановилась у калитки.
— Эва! Неужто къ намъ? удивлялась старуха.
— Эва! Какую ворону занесло! ухмыльнулся сынъ.
Вошелъ Бронскій. Хозяева переглянулись и поклонились.
— На силу, братъ Григорій, нашелъ тебя, заговорилъ графъ, опускаясь на давку. — Хлѣбъ да соль!
— Нешто вы меня знаете, баринъ?
— А ты говори: "хлѣба кушатъ!" Я не откажусь….
— Пожалуйте, баринъ, да ужь не судите, ѣда у васъ самая такая, конфузилась старуха.
— Ничего, мы не брезгнемъ, не чиновные….
Онъ хлѣбнулъ раза два предложенною ложкой, но такой ѣды видно не ожидалъ, поморщился….
— Что жь ты сталъ, Григорій, садись! А то и я встану вѣдь…
— Ничего-съ, постоимъ.
— Садись, знай!
Мастеровой присѣлъ на лавку, какъ-то неловко крякнувъ. Ему почему-то казалось, что баринъ надъ нимъ подтруниваетъ.
— Вотъ что, заговорилъ Бронскій, доставая бумажникъ:- можешь ты мнѣ сдѣлать станокъ вотъ по этому рисунку?
Онъ вынулъ бумажку съ чертежомъ литографнаго станка.
Рабочій окинулъ взглядомъ чертежъ.
— Можно-съ, отчего не сдѣлать? былъ бы рисунокъ да размѣръ….
— Ну такъ вотъ такихъ три станка, хорошаго дубоваго дерева…. Не спѣши дѣлать, чтобы послѣ ни чинить. За цѣной я не постою.
Глаза у рабочаго заискрились.
— Это все можно. Зачѣмъ же намъ охулку на руку класть. Будетъ въ лучшемъ видѣ-съ.
— Какой у тебя взглядъ славный!
— Взглядъ-съ? усмѣхнулся рабочій.
— Ну, такъ дѣлай.
— Это точно-съ, заговорилъ тотъ въ смущеньи: — то-есть теперь матеріялу много пойдетъ, а пора трудная…
— Денегъ нужно? Ты такъ и говори, сказалъ графъ, вынимая красненькую:- вотъ покупай что нужно; послѣ сочтемся.
— Благодѣтели вы ваши! Какъ вамъ на васъ Бога молить? заговорила старуха.
И парень повеселѣлъ.
— Не надо, сказалъ Бронскій. — Мы попросту, мы за васъ стоимъ, а не за сильныхъ; и вы за васъ держитесь…
— Кого жь вамъ и держаться, какъ не давальцевъ, вступился парень:- извѣстно, кто честно расплатился, тому и мы всею душой….
— Дѣла-то твои, я вижу, не больно хорошо идутъ, ласково говорилъ графъ.
— Гдѣ хорошо идти! Такъ кое-какъ перебиваемся. Гдѣ большой хозяинъ, да много работниковъ, всѣ туда и даютъ… Опять же машины эти….
— А я вотъ видишь къ тебѣ; ты только васъ держись, мы друзья народу, мы и отъ богатыхъ васъ избавимъ…. Всѣмъ будетъ хорошо….
— Такъ-съ, нашелся отвѣтить мастеровой. — Вотъ этой штуки я не понимаю: въ колесѣ этомъ значитъ ободка не надыть? Однѣ спицы во втулкѣ?
— Однѣ, однѣ; и покрѣпче ихъ надосдѣлать; ихъ во всѣ стороны вертѣть будутъ….
— Это, примѣрно, машина такая?
— Да, если кто спроситъ, такъ и скажи: машина, молъ, масло жать. У тебя она скоро поспѣетъ?
— Да черезъ недѣльку, не ближе.
— Ну, ладно, я заѣду. А лучше ты побереги ее отъ чужаго глаза-то, а то сосѣди переймутъ, она привилегированная….
— Не извольте безпокоиться, никто не увидитъ.
— Вижу, ты малый смышленый. Ты изъ какихъ?
— Господина Ишимова человѣкъ былъ, въ Москвѣ обучался, теперь извѣстно…. свобода-съ.
— Мнѣ бы съ тобой покороче хотѣлось сойдтись! Ты мнѣ жизнь свою разскажешь…
— Жизнь-съ? усмѣхнулся Григорій:- какая жь наша жизнь….
Послѣдовало молчаніе. Графъ вертѣлъ шляпу, взглядывая на Григорья изъ подлобья. Тотъ ломалъ голову, чего баринъ не уѣзжаетъ? Можетъ тутъ что-нибудь сдѣлать надо… А кто его знаетъ! Извѣстно, кабы свой братъ, въ трактиръ свести, чайкомъ попоить, хоть и на его жь деньги…