Волохов и Качалов, по русскому обычаю, помолились иконам, висевшим в переднем углу, поклонились хозяевам и в один голос проговорили:
– Хлеб да соль!
– Милости просим! – отвечал Михайло Битяговский. – А у нас уж и щи простыли, и романея выдохлась; ждали, ждали, начали думать, что уж вы и слова не сдержите…
– Меня задержал вот он! – сказал Качалов, указывая на Волохова. – Я дожидался его у дворца; ты сам, дядюшка, наказал мне быть осторожнее…
– Да, да! Осторожность и тайна необходимы, этого требует Борис Федорович… – заметил Битяговский.
Между тем все уселись за стол, и в светлице на несколько минут воцарилась тишина, прерываемая время от времени стуком оловянных тарелок или звоном серебряных стоп, которые дружно опорожнялись собеседниками. Когда первый порыв голода был утолен и щеки друзей разгорелись от романеи, Михайло Битяговский снова начал разговор.
– Ну как же наше дело? – сказал он, обращаясь к Волохову. – Когда мы приведем в исполнение наш замысел? Послезавтра я должен послать весте в Москву; неужели же и теперь отложим до следующей недели: ведь этак мы замучим боярина ожиданием и он перестанет нам верить.
– Матушка согласна приступить к исполнению хоть завтра, – отвечал Волохов, – но приказала сказать, что за успех не ручается и что поспешность наша неуместна: царица Мария Феодоровна ни на минуту не отпускает от себя царевича, не доверяет его ни мамке, ни кормилице…
– Ну а что Жданова? – спросил Битяговский.
– На кормилицу нельзя иметь никакой надежды, – отвечал Волохов, – и матушка, зная приверженность ее к царевичу и царице, не принимает на себя труда склонить ее на нашу сторону. – Впрочем, большой надобности в ней нет, завтра матушка употребит все средства, чтобы выманить царевича из дворца, а докончить будет наше дело…
– Итак, завтра, после обедни? – спросил снова Михайло Битяговский.
Волохов сделал утвердительный знак.
– Кто же будет начинателем! – сказал в свою очередь Данило Битяговский.
– Разумеется кто – Волохов, – возразил Никита Качалов со злобною усмешкою. – Ему и честь и слава, да притом же он ближе всех имеет доступ ко дворцу, и Царевич обходится с ним ласково…
Данило Битяговский взял стопку с романеей.
– За здоровье боярина Волохова! – вскричал он, поднимая стопку над головою…
– И за успех предприятия!.. – отвечали все в один голос, и все, взявши по стопке, осушили одним духом,
– За здоровье того, который умеет держать язык за зубами! – раздался голос за дверью, и все, вздрогнувши, опустили стопы на стол. В светлицу вошел любимец и клеврет Михайлы Битяговского, Данило Третьяков, мужчина высокого роста и свирепой наружности.
– Тьфу ты окаянный! – сказал Битяговский, приходя в себя и оправившись от испуга. – Сердце в пятки ушло.
– И немудрено, боярин, – отвечал Третьяков, – вы здесь мыслите вслух; чуть-чуть не слышно на площади; мне то и дело твердят: Данило, будь осторожен, Данило, держи язык за зубами, не пускай слов на ветер, а сами изволят бражничать и орут такие речи, что уши вянут.
– Ну, ну, полно ворчать, Данило! – сказал Михайло Битяговский, подавая ему стопу романеи. – Выпей-ка да расскажи нам, какую весточку прислал Клешнин…
Третьяков выпил стопу и в самом деле стал гораздо разговорчивее:
– Боярин на всё согласен, – отвечал он. – Завтра он ожидает окончания нашего замысла, только велел известить вас, чтобы вы не надеялись на угличан, они крепко привержены к царевичу, и если смекнуть делом, то нам несдобровать. Самое лучшее средство, которое может скрыть наше действие, – распустить молву, что царевич умертвил себя сам во время падучей болезни, играя ножом… Во-вторых, – продолжал Третьяков, обращаясь к Михайле Битяговскому, – тебе, боярин, он советует быть в то время во дворце: на тебя менее всякого другого падет подозрение, потому что ты занимаешься домашним обиходом царицы и имеешь к ней полный доступ…
Долго еще совещались злодеи; наконец участь порфирородного младенца была решена, и они расстались. Уснуло на несколько часов ужасное преступление, уснуло, чтобы, проснувшись с появлением утренней зари, предстать во всем виде страшного исполнения и совершить дело цареубийства, ужасающее дальнейшее потомство!..