Ирина Коняхина
Маргарет и Кент
Пролог
Когда-то давно, в начале восьмидесятых, я была еще совсем молодой девушкой и работала медсестрой в бельгийском госпитале. Мне довелось познакомиться с очень интересной женщиной. Несмотря на то, что Маргарет, так ее звали, было уже без малого семьдесят лет, и она была больна, все выдавало в ней роскошную красавицу с мягким тихим голосом и стройной фигурой.
К ней часто приезжал мужчина лет сорока, ее сын Мишель, артист цирка, фокусник, внешне очень похожий на известного французского комика Фернанделя. Если мне не изменяет память, сначала мы познакомились с Мишелем, а потом я стала сиделкой у Маргарет.
Я знала, что у Маргарет Барча есть еще один сын, старший, Рене, но тот жил в Испании, в Аликанте, и при мне мать ни разу не навещал.
Зато раза три или четыре приходил немного странный посетитель – при первом визите он напыщенно представился писателем Леопольдом Треппером, имени его я прежде не слышала и, тем более, не читала его книг. Писатель каждый раз просил оставить его наедине с Маргарет. Я выходила в коридор, садилась у двери и пыталась услышать, о чем они там говорят. Из палаты доносились голоса, преимущественно писателя, было слышно, что он ее о чем-то расспрашивал, и что-то сам ей рассказывал, но слов было не разобрать.
Создавалось странное впечатление – как будто женщина ждала этого посетителя, при этом явно он был ей неприятен. Каждый раз после встречи с ним Маргарет выглядела расстроенной, а после его ухода, не раздеваясь, ложилась на кровать, отворачивалась к стене и не желала никого ни видеть, ни слышать.
Когда моя подопечная была в хорошем расположении духа и ей было чуть полегче, мы с ней с удовольствием гуляли в больничном дворе или пили чай в палате. И тоже много разговаривали. Я рассказывала ей про свою влюбленность в ее лечащего врача Пьера, наш интерес друг к другу был еще в самой романтичной и невинной стадии, она радовалась за нас и все время сетовала на то, что когда-то по трагическому стечению обстоятельств потеряла любовь всей своей жизни – отца Мишеля. Ее возлюбленный после второй мировой войны отправился в Россию, да так оттуда и не вернулся. Она ждала его всю жизнь. И сейчас все еще ждет.
Я выслушивала от Маргарет очередную порцию воспоминаний и почти каждая наша беседа заканчивалась моими вздохами и призывами:
– Маргарет, дорогая, ну, попробуйте еще раз сделать запрос через «Красный Крест»! В жизни чего только не бывает. Раньше не было о нем информации, сейчас, может быть, появилась! Попытайтесь!
– Да я уже столько раз там была, – с грустью оправдывалась Маргарет, – они отвечали, что сведений о человеке с таким именем нет. Но я верю, что он жив, что у него были какие-то очень важные, чрезвычайно важные обстоятельства, при которых он не мог вернуться к нам, что он по-прежнему любит нас и с ним все в порядке… Надо просто еще немного, совсем немного подождать…
– Обещайте, что, когда вас отпустят домой из госпиталя, вы попытаетесь еще раз! – не унималась я.
– Милая моя, ты думаешь меня отсюда когда-нибудь отпустят? – с горькой усмешкой переспрашивала госпожа Барча.
– Конечно! Вне всякого сомнения! Вы скоро отправитесь домой! – отвечала я, вкладывая в свой голос как можно больше уверенных нот.
Глава 1. Маргарет
Маргарет родилась в Праге в семье чешских евреев Зингеров и стала их вторым ребенком. Отец девочки был успешным предпринимателем и основал свой капитал на том, что вполне удачно инвестировал средства в бумаги различных акционерных обществ. Маргарет с детства была окружена любовью и достатком, росла светловолосой красавицей, получила приличное образование и относительно рано вышла замуж за венгра Эрнеста Барча, мужчину достойного во всех отношениях. Через год у супругов Барча родился сын Рене, и они выглядели вполне благополучной семьей.
– Мы жили так спокойно и скучно, – вспоминала, Маргарет, глубоко вздыхая, – что казалось, нам не двадцать с небольшим, а двести лет. Как все люди нашего круга мы часто ходили в кино, в оперу, ужинали в ресторанах… За чистотой в доме следила нанятая работница, еду готовила кухарка. Это было такое простое и беззаботное время! Я могла себе позволить покупать дорогие наряды, обувь и самые изысканные по тем временам чулки и белье. Я беспечно проводила время в хождении по магазинам и барам, болтовню с мясниками, галантерейщиками, булочниками или подругами. Как же все в моей жизни тогда было приятно и просто… И, между прочим, я была первой женщиной у своего взрослого мужа, по крайней мере, он мне так сказал. Эрнест тоже был первым мужчиной в моей жизни, и я даже в мечтах не представляла, что у меня будет кто-то еще. Нет, вру, в мечтах, конечно, иногда представляла… иногда! Я только сейчас понимаю, что это было самое настоящее счастье, потому что не хотелось ничего менять. Я просто жила и ни о чем не задумывалась, была уверена, что так будет всегда.