К министрам, ведающим отдельными вопросами по поручению премьер-министра, и к своим заместителям она относилась так же, как и к другим высокопоставленным чиновникам. По ее словам, из троих один был другом, второй — врагом, а третий сохранял нейтралитет.
Другом Маргарет был лорд Экклз, истинный консерватор, министр, занимавшийся по поручению премьер-министра вопросами искусства и исторических памятников. Он когда-то возглавлял все министерство и, учитывая его богатый опыт, не был на самом деле подчинен Мэгги; роль его была почетной и второстепенной. К тому же его ведомство располагалось не на Керзон-стрит, а на Белгрейв-сквер. А потому он почти ничем не мог помочь своей молодой коллеге, чью викторианскую энергию, а также умение говорить правду в глаза он высоко ценил.
Врагом Маргарет стал Уильям Ван Штаубензее, верный друг и преданный слуга Тэда Хита. Маргарет поняла, что он находится в министерстве, чтобы наблюдать за ней. Отношения с этим «агентом», которого ей подсунули, чтобы за ней шпионить, были ужасны. Она загружала его тяжелой, нудной, малозначительной работой, не предоставляла ему никакой информации, а когда он отбыл заниматься «ирландскими делами», наградила его напоследок замечательным прозвищем «недалекий медведь».
Нейтралитета придерживался лорд Белстед. Она относилась к нему немногим лучше, нежели к предыдущему. Впоследствии он сделал вполне приличную карьеру, став в 1980-е годы председателем палаты лордов, а она написала, что сей «блестящий господин был послушным сердцеедом, но совершенно отсталым и неспособным действовать так, как нужно».
Сменившие этих господ в 1972 году Норман Сент-Джон-Стевас и лорд Станфорд также будут на второстепенных ролях. В 1981 году Сент-Джон-Стевас, «оставшийся в стороне» от правительства консерваторов, вспоминал о Маргарет периода 1972 года не очень любезно: «Я удивлялся тому, что у нее есть свое определенное мнение <…>, даже если оно и было неправильным, ложным. Я удивлялся тому, что она все видела либо черным, либо белым, ведь мой мир был окрашен во все оттенки».
Настоящими союзниками Маргарет были люди из секретариата ее министерства. В отличие от Франции, где секретариаты министерств уже давно стали центрами власти, в Англии система частных или личных советников была еще в зачаточном состоянии. Маргарет Тэтчер первая нашла в них опору. Заведующий секретариатом Филипп Халси, личная секретарша Маргарет и технические советники стали сердцем Керзон-стрит, к великому несчастью старых заправил министерства.
С теми же, кто был близок Маргарет по духу и убеждениям, она поддерживала самые теплые отношения. Эта женщина, про которую говорили, что она создана изо льда, могла быть очень внимательной и благородной. Многие припоминают, как она сама готовила кофе в зале для заседаний или на кухне в министерстве яичницу-болтунью, если заседание затягивалось допоздна. Она знала вкусы каждого из сотрудников и, не считая нужным беспокоить обслуживающий персонал, для одних делала омлет, другим варила яйца вкрутую, и память никогда ее не подводила. К тем, кто верой и правдой служил ей, она относилась «внимательно», «человечно», «по-матерински заботливо». Человек либо был членом ее клана, либо нет, третьего было не дано; к членам своего клана она относилась как курица к своим цыплятам. Она их поддерживала, ободряла и продвигала вперед. Власть была для нее страстью, службой, идеалом, долгом, а не гонкой за привилегиями. Простота была манерой ее поведения, и в этом она не имела ничего общего с представителями английской элиты, превращавшими летописи монархии в продолжение своих собственных изукрашенных гербами «потолков», то есть тех уровней, что они достигли; отличалась она в этом и от представителей французской элиты, довольно урчавших под грузом золота Республики, возлежа на коврах мануфактуры Савонри, унаследованных от старого режима.
Но приятные моменты в отношениях с единомышленниками практически ничего не меняли в малоприятном характере того министерства, которое было вверено заботам Маргарет. Для женщины, сделавшей борьбу с излишними общественными расходами частью своего кредо, было особенно неприятно возглавлять министерство, живущее за счет бюджета и тратившее денег больше, чем ему было предназначено[82]. В течение трех лет и восьми месяцев, проведенных ею в министерстве образования, она без устали просила у министерства финансов дополнительные субсидии, защищая свой бюджет. Но для нее это было «министерство ренегатства», ибо вынуждало ее изменять своим принципам. Именно по этой причине она говорила об «ужасном министерстве», назначая в 1979 году Кита Джозефа министром образования.
82
Тэд Хит ни в коем случае не хотел трогать установок, выработанных лейбористами в сфере образования, так что заменить количество качеством не представлялось возможным.