Жанна д’Альбре видела в Маргарите только дочь ненавистной ей Екатерины Медичи и быстрее, чем сама королева-мать, поняла, что принцесса во все времена будет отстаивать прежде всего интересы правящей семьи Валуа и свои принципы. Другие ее письма уже отражают мнение раздраженной свекрови – одно из них мы уже цитировали выше, другие привел в своей интересной статье Роберт Кнехт [74].
Долгожданный брачный договор Жанна д’Альбре подписала 11 апреля 1572 года после долгих колебаний и сомнений. Адмирал Колиньи, гугенотский лидер в то время, сыграл в этом деле большую роль, так как Екатерина Медичи, по словам венецианского посла, обещала в случае успеха не препятствовать его сближению с Карлом IX [75]. Неожиданная кончина в Париже королевы Наваррской от туберкулеза 9 июня была воспринята двором с облегчением [76]. Отныне внутренних препятствий для совершения бракосочетания почти не было, если не считать непримиримую [204] позицию ультракатоликов герцогов Гизов, находившихся в то время в немилости.
Гизы были, бесспорно, оскорблены тем, что их главу в свое время отвергли в качестве достойной партии Маргариты де Валуа. И, быть может, стремление Генриха де Гиза расправиться с королем Наваррским и прочими гугенотскими принцами во время Варфоломеевской ночи (возможно, и организация самой резни) во многом носило следы личной мести и многолетней вражды Гизов и Бурбонов.
Пышная свадьба была отпразднована 18 августа 1572 года по невиданному до того церемониалу, согласованному еще Екатериной Медичи и Жанной д’Альбре, когда невеста-католичка венчалась одна в Соборе Парижской Богоматери (место жениха занимал ее брат Генрих Анжуйский), а гугенот Генрих Наваррский, к тому моменту уже король, ожидал снаружи. Судьба продолжала испытывать Маргариту де Валуа: после стольких лет ожидания замужества бракосочетание состоялось, но без должного разрешения папы и без соблюдения церемониальных норм бракосочетания принцесс Франции.
Впереди была Варфоломеевская ночь – массовая резня гугенотов в ночь на 24 августа 1572 года (праздник святого Варфоломея), происходившая по всему Парижу, включая королевский замок Лувр. Известно, что существует всего лишь два ее описания с точки зрения обитателей Лувра: секретаря графа де Ларошфуко, сеньора де Мерже, и Маргариты де Валуа, королевы Наваррской.
Многие историки, основываясь главным образом на мемуарах самой королевы, показывают события той ночи ее глазами: девятнадцатилетняя девушка, исполненная ужаса от происходящего, пыталась исправить непоправимое – спасти, не задумываясь, человеческие жизни, неважно, гугенотов или католиков, и, бросившись к ногам короля, сумела сохранить жизни как минимум трем дворянам – Генриху д’Альбре, барону де Миоссансу, наваррскому принцу и родственнику ее мужа (католику), а также знатному сеньору Жану д’Изоре д’Арманьяку (гугеноту) и, наконец, барону де Лерану (гугеноту), ставшему главным героем ее трагических воспоминаний о Варфоломеевской ночи, о котором нужно сказать отдельно. [205]
Кстати, в рассказе Маргариты много интересных подробностей, но есть одна поразительная деталь – она фактически подводит читателя к мысли, что Екатерина Медичи, специально не посвящая свою младшую дочь в кровавые замыслы организаторов Варфоломеевской ночи (точнее говоря, Варфоломеевского утра – Маргарита довольно точно указывает время, когда ее разбудили крики Лерана), рассчитывала на ее смерть! Зная беспредельный цинизм королевы-матери и ее отношение к Маргарите, такую версию нельзя исключать. Гибель королевы Наваррской – сестры короля Франции – от рук разъяренных гугенотов, мстящих за погибших друзей и родных, или же от случайного удара католиков (что едва и не произошло на самом деле), стало бы аргументом колоссальной силы для королевской семьи и оправдало бы все убийства. К счастью, Маргарита чудом осталась жива сама и смогла найти силы спасти других.
В те трагические часы она не могла не понимать, что ее бракосочетание, позже названное «парижской кровавой свадьбой» и явившееся в итоге предлогом для убийства сотен дворян-протестантов (конечно, не только дворян...), навсегда останется в памяти людей как акт чудовищной трагедии, разыгравшейся в стенах Лувра, на улицах Парижа и других городов и мест. События 24 августа 1572 года сделали очевидным всю бессмысленность заключенного накануне политического брака католички и гугенота, который не смог разрешить противоречий конфликтующих сторон, закрепить мир во Франции и привнести спокойствие в королевскую семью.
74
69. Кнехт P. Екатерина Медичи: святая или грешница? // Варфоломеевская ночь. Событие и споры / Под ред. П. Ю. Уварова. М., 2001. С. 24-25.
75
70. Toleranzedikt und Bartholomäusnacht. Französische Politik und Europäische Diplomatie. 1570-1572 / Éd. J. Mieck. Göttingen, 1969. P. 14.