Маргарита де Валуа. Мемуары. Избранные письма. Документы

[Пропуск в рукописи]

1573

Мы сопровождали короля Польши до Бламона [303]. За несколько месяцев до своего отъезда из Франции он попытался всеми путями заставить забыть меня дурные примеры его неблагодарности и возобновить наши дружеские отношения в той мере, в какой они существовали когда-то, обязывая меня дать соответствующие клятвы и обещания с именем Бога на устах [304]. Его отъезд в Польшу и болезнь короля Карла, возникшая почти в то же время, всколыхнули горячие головы обеих партий королевства, начавших строить различные планы [305]. Гугеноты, в стремлении отомстить за смерть адмирала, заставили в письменной форме короля моего мужа и моего брата герцога Алансонского присоединиться к ним [306]. Незадолго до [53] дня Святого Варфоломея мой брат герцог Алансонский был воодушевлен ими надеждой на воцарение во Фландрии [307]. Обоих принцев склоняли бежать в Шампань, пока король и королева моя мать возвращаются во Францию, с тем, чтобы присоединиться к ожидающим их там отрядам [308]. Господин де Миоссан, католический дворянин из свиты моего мужа, обязанный мне жизнью, узнав об этих планах, пагубных для короля, его господина, упредил меня обо всем с целью помешать дурным последствиям, которые обрушатся как на них самих, так и на государство. Я сразу же отправилась к королю и королеве моей матери и сообщила им, что собираюсь рассказать о деле особой важности, но смогу это сделать лишь после того, как они мне пообещают, что никто из названных мною персон не понесет наказания, и, принимая надлежащие меры, они [король и королева] будут действовать так, как будто им ничего не известно. Тогда я рассказала, что мой брат и король мой муж утром намереваются бежать и соединиться с отрядами гугенотов, которые требуют их к себе по причине взятого ими обязательства, связанного со смертью адмирала, и что дело это простительно из-за их юного возраста, поэтому я умоляю их помиловать и помешать их отъезду, не показывая никакого виду. Они согласились со мной, и все было проделано с такой осторожностью, что король мой муж и мой брат не смогли узнать, откуда возникло это препятствие. Более возможности бежать у них не было [309]. [54]

1574

По прошествии времени мы прибыли в Сен-Жермен, где надолго задержались по причине болезни короля [310]. В этот момент мой брат герцог Алансонский прилагал всевозможные усилия и искал пути доставить мне удовольствие, рассчитывая на обретение такой же дружбы, которая связывала меня с королем Карлом. В связи с тем, что детство свое он провел почти вне двора, до недавних пор мы мало с ним виделись и не испытывали большой родственной привязанности. Наконец, убедившись, что он проявляет ко мне только услужливость, покорность и преданность, я решила, что буду любить его и принимать близко все его интересы, однако при том условии, что наша дружба не нанесет вреда моим обязательствам в отношении короля Карла, моего доброго брата, которого я почитала превыше всего. Герцог Алансонский продолжать благоволить ко мне, изъявляя добрые чувства, вплоть до своей кончины [311].

Все это время болезнь короля Карла усиливалась день ото дня, и гугеноты непрестанно получали об этом вести, продолжая вынашивать планы бегства от двора моего брата герцога Алансонского и короля моего мужа, и о которых на этот раз я ничего не знала [312]. Однако Богу было угодно, чтобы Ла Моль открыл заговор королеве моей матери незадолго до того момента, когда гугенотские [55] отряды должны были достигнуть Сен-Жермена [313]. Мы вынуждены были отбыть в два часа после полуночи, поместив короля Карла на носилки, и отправиться в Париж [314]. Королева моя мать пригласила в свою карету моего брата и короля моего мужа и обращалась с ними намного мягче, чем прежде. Когда король достиг Венсеннского леса, он запретил покидать Венсенн этим принцам, исполненный все возрастающей горечью от этого зла и новыми известиями, которые вселяли в него все большее недоверие и недовольство герцогом Алансонским и моим мужем [315]. Я уверена, что всему произошедшему весьма поспособствовали ухищрения тех, кто постоянно желал сокрушить наш дом [316].

₃₀₃

_{1. Генрих де Валуа, герцог Анжуйский был провозглашен королем Польши 11 мая 1573 года на сейме польского дворянства. В то время он находился в армии, осаждавшей Ла-Рошель. В августе в Лувре состоялся пышный прием польской делегации, прибывшей за своим королем. В конце сентября двор двинулся в путь провожать избранного польского монарха на его новую родину и в итоге достиг Бламона, маленького городка в Лотарингии, на границе с германскими княжествами. Пребывание двора в Бламоне продлилось с 29 ноября по 2 декабря 1573 года. Проводив короля Польши, двор направился назад в Париж. См.: Шевалье Пьер. Генрих III. С. 289 и далее.}

₃₀₄

_{2. Свидетельствует мемуарист Шеверни: «Королева Наваррская в моем присутствии обещала [королю Польши] сохранять к нему большие дружеские чувства, и я уверен, она так и сделает, если вскоре ее не развлечет что-либо иное» // Cheverny, Philippe Hurault, comte de. Mémoires / Ed. Michaud et Poujoulat. Paris, 1838. P. 472.}

₃₀₅

_{3. Здоровье Карла IX стало заметно ухудшаться летом 1573 года, когда кровь пошла горлом. Это был туберкулез – наследственная болезнь всех последних Валуа. В ноябре королю стало так плохо, что он был вынужден прервать проводы своего брата и остался в Реймсе. Уже тогда все политические интриги стали разворачиваться вокруг потенциального наследника трона – герцога Алансонского. См: Simonin Michel. Charles IX. Paris, 1995. P. 392, 397.}

₃₀₆

_{4. Маргарита пытается преуменьшить роль своего мужа и своего брата в серии заговоров против короны в конце 1573 – начале 1574 годов, хотя во главе их стоял именно Франсуа Алансонский. Неизвестно, была ли вообще письменная форма каких-либо обязательств обоих принцев в отношении гугенотов, поскольку вокруг них во время болезни короля стало стремительно группироваться религиозно терпимое дворянство, как католическое, так и протестантское, – так называемые «недовольные», которых в будущем назовут «политиками» и которые искренне надеялись на скорое воцарение Франсуа Алансонского.}

₃₀₇

_{5. Начиная с 1572 года, восставшие против власти испанского короля фламандцы, в желании восстановить собственную государственность, начали искать принца, который бы устраивал их в конфессиональном и политическом отношении, с целью призвать его в качестве суверена. Франсуа Алансонский весьма подходил для этой роли, поскольку был известен своей религиозной индифферентностью и не запятнал себя участием в событиях Варфоломеевской ночи. Это весьма устраивало и католические, и протестантские провинции Нидерландов. В том же 1572 году начались переговоры о его возможном браке с Елизаветой Английской, союзницей мятежников, что сразу добавило веса его кандидатуре.}

₃₀₈

_{6. Речь идет о первой попытке бегства принцев от двора в середине декабря 1573 года, когда двор возвращался в Париж и находился в пути между Компьенем и Суассоном. Герцог Алансонский и король Наваррский планировали бежать в Седан с целью обрести там помощь немецких протестантских князей и встать во главе армии наемников, чтобы повести ее затем во Фландрию.}

₃₀₉

_{7. Упрежденная Маргаритой, Екатерина Медичи установила строгий надзор за принцами: их апартаменты обыскивались ежедневно, а сами они были ограничены в передвижении. См.: Бабелон Ж.-П. Генрих IV. Ростов-на-Дону, 1999. С. 143.}

₃₁₀

_{1. 10 января 1574 года двор обосновался в пригороде Парижа – Сен-Жерменском замке, где был более чистый воздух, полезный для больного короля.}

₃₁₁

_{2. По сути, Маргарита говорит здесь о своем переходе на сторону партии «политиков». Видя, что король умирает, а герцог Анжуйский находится в другой части Европы, она посчитала единственно возможным поддержать своего младшего брата в его претензиях на французский трон, не без пользы для себя, конечно. Ее искренняя привязанность к герцогу Алансонскому, возникшая в конце 1573 года, продолжалась вплоть до его кончины в июне 1584 года.}

₃₁₂

_{3. Маловероятно, чтобы Маргарита, уже ставшая на сторону своего младшего брата, ничего не знала о заговоре «политиков» – партии, в которую входили равно и гугеноты, и католики. На 10 марта 1574 года было намечено очередное бегство принцев и последующий вооруженный мятеж «политиков» с целью заставить Карла IX признать наследником престола герцога Алансонского в обход короля Польши – герцога Анжуйского. Однако когда отряд из двухсот заговорщиков прибыл в Сен-Жермен за принцами гораздо ранее намеченного срока, 27 февраля, Франсуа Алансонский не рискнул к нему присоединиться. Тем не менее, гугеноты восстали в Ла-Рошели, Пуату, Сентонже и высадились в Нормандии.}

₃₁₃

_{4. Жозеф де Бонифас, сеньор де Лерак де Ла Моль (ок. 1528-1574) играл роль политического советника при герцоге Алансонском и, возможно, являлся любовником королевы Наваррской. Скорее всего, сам Франсуа де Валуа признался во всем королеве-матери по совету Ла Моля. См. свидетельские показания герцога: Castelnau de La Mauvissière Michel. Mémoires / Éd. Le Laboureur. Bruxelles, 1731. Vol. 2. P. 359.}

₃₁₄

_{5. В действительности Карл IX отбыл из Сен-Жермена утром 28 февраля 1574 года под охраной швейцарцев.}

₃₁₅

_{6. Королевская семья и двор переместились в более надежный и укрепленный Венсеннский замок, располагавшийся на юго-востоке от Парижа в Венсеннском лесу. Замок, построенный Карлом V в XIV веке, представлял собой одновременно королевскую тюрьму. Герцог Алансонский и король Наваррский там и были арестованы 9 или 10 апреля 1574 года после раскрытия очередного заговора против короля.}

₃₁₆

_{7. Очевидный намек на Гизов, внимательно следивших за маневрами враждебных им «политиков», настаивающих на религиозной терпимости и войне с Испанией во Фландрии. Видя, что в начале 1574 года Карл IX склоняется закрепить за герцогом Алансонским освободившееся (после отъезда короля Польши – герцога Анжуйского) место генерального наместника королевства, и роль «политиков» растет с каждым днем, герцог де Гиз спровоцировал стычку с сеньором де Вантабраном, дворянином из свиты герцога Алансонского, обвинив его в том, что по поручению герцога Франсуа де Монморанси он готовит на него покушение. Большая и влиятельная семья Монморанси – первые бароны королевства и постоянные враги Гизов – активно поддерживала претензии Франсуа де Валуа на трон и разделяла его политические амбиции. Скандал получил значительную огласку и вынудил герцога де Монморанси покинуть двор. В итоге не без влияния королевы-матери генеральное наместничество получил глава лотарингского клана – герцог Карл Лотарингский, зять короля. См.: Holt Mack P. The Duke of Anjou and the Politique Struggle during the Wars of Religion. Cambridge, 1986. P. 36.}