Губернатором крепости тогда был господин д’Энши, сын графа де Фрезена [430], благородный человек, который по своим манерам, облику и прочим качествам являлся совершенным кавалером и ничем не отличался от наших лучших придворных; ему была не [101] свойственна та естественная грубоватость, присущая остальным фламандцам. Епископ, к нашему удовольствию, решил устроить праздник – дать бал, на который были приглашены все знатные дамы города. Сам же он на балу не появился (удалившись сразу после окончания обеда – как я уже говорила, в соответствии с испанским церемониалом). А господин д’Энши, должный быть со своим отрядом, оставил его, чтобы встретиться со мной на этом празднике и позже сопроводить на ужин со сладостями. Его поведение показалось мне необдуманным, поскольку [прежде всего] он был обязан охранять цитадель. Об этом я могу говорить со знанием дела, так как [в свое время] была слишком хорошо научена, сама того не желая, как важно следить за охраной укрепленного места [431].
Долг перед моим братом занимал все мои мысли, и поскольку я была ему очень предана, то постоянно думала о поручениях, которые он мне дал. Видя, что мне предоставляется прекрасный случай оказать ему добрую услугу в его фламандском деле, ведь город Камбре и его крепость являлись ключом ко всей Фландрии, я не упустила этой возможности. Используя всю силу своего ума, дарованного мне Богом, я склоняла господина д’Энши на сторону Франции и особенно на сторону моего брата. Господь позволил мне достичь в этом успеха: д’Энши находил удовольствие от бесед со мной и позволял себе видеть меня так часто, как только мог; [к тому же] вызвался сопровождать меня в поездке по Фландрии. С этой целью он попросил разрешения у своего господина [епископа] проехать со мной до Намюра, где меня ожидал дон Хуан Австрийский, говоря, что желает видеть мой триумфальный прием. Но этот фламандец, проникнутый испанским духом, был мало расположен позволять ему это...
Во время путешествия в Намюр, которое заняло у нас десять или двенадцать дней, д’Энши разговаривал со мной так часто, как это было возможно, открыто показывая, что обладает сердцем настоящего француза, и только и ждет того часа, когда столь славный принц, как мой брат, станет его господином и сеньором; что он презирает власть епископа и свою зависимость от него. [102] Епископ, хотя и являлся его сувереном, по сути, был только дворянином, как и он сам (однако по своим качествам и привлекательности ума и тела намного ему уступал).
Покинув Камбре, я отправилась в Валансьен [432], другую фламандскую область, где намеревалась переночевать. Господин граф де Лален [433], господин де Монтиньи, его брат [434], а также многие другие сеньоры и благородные лица числом около двух или трех сотен прибыли меня встретить в тот момент, когда я покидала земли Камбрези, до тех пор сопровождаемая епископом. Мы достигли Валансьена, города, уступавшего Камбре по своей силе, но отнюдь не по красоте прекрасных площадей и церквей (его фонтаны и башенные часы, сделанные наподобие немецких, привели в немалый восторг наших французов, не привыкших видеть часы, которые издавали приятный музыкальный звон и приводили в действие разного рода фигурки маленького замка – такое у нас можно увидеть только в Сен-Жерменском предместье как редкость). Господин граф де Лален, который управлял этим городом, устроил пир сеньорам и дворянам моей свиты, а мои дамы продолжили путь и расположились в Монсе. Туда я прибыла наутро следующего дня в сопровождении графа и всего его окружения, а графиня де Лален [435], ее родственница мадам д’Аврек [436] и все самые знатные [103] и галантные дамы уже ожидали меня, чтобы устроить прием. Граф состоял в родстве с моим мужем и, будучи сеньором с большим авторитетом и обладая значительным влиянием, для которого испанское господство всегда было невыносимым, считал себя беспредельно оскорбленным после казни графа Эгмонта, своего близкого родственника [437]. Несмотря на то что он правил [в своей области], не вступив ни в лигу принца Оранского [438], ни в лигу гугенотов, будучи убежденным католическим сеньором, тем не менее, он всегда отказывался встречаться с доном Хуаном и не допускал назначения каких-либо испанцев на руководящие должности. Со своей стороны дон Хуан не осмеливался действовать против него, опасаясь, что в противном случае лига католиков Фландрии (которая называлась лигой Штатов) объединится с принцем Оранским и гугенотами, и предвидя, что тем самым он навлечет на себя столько же бед, сколько их испытал король Испании.
430
29. Бодуэн де Гавр, сеньор д’Энши (ум. 1595) представлял один из самых знатных родов Фландрии. По приказу Генеральных штатов Нидерландов он сместил испанского губернатора Камбре барона де Лика.
431
30. Маргарите несколько раз пришлось оборонять крепости: сначала город Ажен в 1585 году от войск маршала Матиньона, затем замок Ибуа в 1586 году от королевских отрядов, наконец, замок Юссон, которым она владела в течение почти двадцати лет и над которым она едва не потеряла контроль зимой 1590/91 года, когда произошел мятеж солдат гарнизона.
433
32. Филипп граф де Лален (ок. 1545-1582) – сын Шарля II де Лалена и его первой жены Маргариты де Круа, принадлежал к знаменитой бургундской фамилии, о которой еще веком ранее писал Филипп де Коммин (см.: Мемуары. Пер. Ю. П. Малинина. М., 1986. С. 10). Губернатор и великий бальи графства Эно с 1574 года, сенешаль Фландрии. Фактический лидер южных католических провинций Нидерландов.
434
33. Эммануэль-Филибер де Лален, барон де Монтиньи (1557-1590) – младший брат предыдущего персонажа, сын Шарля II де Лалена и его второй супруги Марии де Монморанси, активный участник освободительного движения в Нидерландах. См.: Пиренн А. Нидерландская революция. М., 1937.
435
34. Маргарита де Линь (1552-1611) – старшая дочь Жана де Линя, барона де Барбансона, и Маргариты де Ла Марк, графини Аренберг, С 1569 года – супруга графа Филиппа де Лалена. Возможно, именно в ее доме знаменитый художник Рубенс в 1590-1591 годах был пажом и учился хорошим манерам. См.: Авермат Роже. Рубенс. М., 1995. С. 27, 412.
436
35. Диана де Даммартен (Доммартен) (1552-1625), дочь барона де Фонтенуа Луи де Доммартена и Филиппы де Ла Марк, вдова графа де Сальма (1569), погибшего в битве при Монконтуре на службе у герцога Анжуйского, жена Шарля-Филиппа де Круа, маркиза д’Авре или д’Аврека (в старой транскрипции – Гаврé). Очевидно, родственница графини де Лален по матери.
437
36. Ламораль граф Эгмонт (1522-1568), принц Гаврский, был сыном Жана IV Эгмонта и Франсуазы Люксембургской, принадлежал к одной из самых знатных фламандских семей. Прославился в борьбе с французами во время Итальянских войн. В 1560-е годы – один из лидеров освободительного движения в Нидерландах против абсолютной власти испанского короля. Казнен по приказу герцога Альбы, специально посланного Филиппом II во Фландрию усмирять восставшую страну. Братья де Лален приходились троюродными братьями графу (это действительно считалось в среде знати близким родством, о чем пишет Маргарита), а королева Франции Луиза Лотарингская являлась его родной племянницей.
438
37. Вильгельм Нассауский, принц Оранский, прозванный Молчаливым (1533-1584), – соратник графа Эгмонта (см. выше), лидер антииспанской оппозиции в Нидерландах с 1572 года, штатгальтер (фактически – правитель) северных нидерландских провинций с 1576 года. Основатель Оранской династии в Нидерландах. Убит испанским агентом выстрелом из пистолета.