- Научить других потреблять только воздух, - и более того, именно для того, чтобы:
- Обходиться без творческого процесса.
Это были Михаил Жаров под ручки с Лидией Смирновой и Людмилой Целиковской.
- Кто-то должен прийти им на помощь, - сказала Грейс Келли, которая вместе с Рэдисон Славянской не находили себе места, так как за четвертым столом можно было посадить только двоих - и они уже сидели тогда:
- Николай Рыбников и Инна Макарова, -- как номер тринадцать и номер четырнадцать, - больше было сажать нельзя, как нельзя придумать больше остановок Иисуса Христа на пути к кресту, как неизвестно большего числа апостолов, даже если иметь в виду все их отчисления и зачисления в этот отдел:
- Их внутренних дел. - Как число:
- Умеренности.
И они первыми вызвались:
- Мы пойдем!
- Куда? - не понял Дима, покинувший своё насиженное место за фортепианами.
- Мы согласны остаться Там вместо них, - сказала Грейс.
- И вы? - обратился Дима к Рэдисон.
- Ну-у, если никто не берет девушку замуж - да.
- Вот именно, - сказал Дима, что девушку, ибо кордон их не пропускает по той же причине, по которой Ной не всех пускал на Свой Борт.
- Нужна пара Михаилу Жарову, - поняли многие.
- Или кто-то должен зайти Туда, а потом выйти, - сказал Пли.
- Да? Почему? - не поняла Мотя.
- Он хочет сам Туда залезть и ликвидировать одну из благородных леди, - сказал Войнич.
- Или Целиковскую, или Лидию Смирнову? - удивилась Мотя, как будто в этом было что-то особенного.
Плинтус подошел к барьеру, разделяющему своим белым металлом кухню и нейтральный проход для официантов, и с удивлением смотрел на людей Там, бьющихся о невидимую преграду, как мухи о стекло.
Далее, Пли остается Там, на кухне вместе с Лидией Смирной, приняв потусторонний образ Георгия Вицина, и просит у неё руки.
- У меня нет дочери, - отвечает благородная дама, ни на что пока еще не надеясь.
- Их либэ дих, - восклицает лихой парень, не подумав о том, что СНС, хотя и не давала ему надежд, но могла быть против такого распутства человека, приближенного к ее клану.
- Принеси мне графинчик коньяка или водки, закусить лосося, и...
- И?.. - радостно привстал уже на одно колено Пли.
- И я найду тебе хорошую невесту.
- Да? Чем же она хорошая?
- Богатая.
- Этого не может быть.
- Почему?
- Потому что не может быть никогда. И знаете почему?
И он спел Лидии песню, нет, не:
- На призыв мой тайный и страстный,
О, друг мой прекрасный, выйди на балкон, - а песню Вероники Долиной:
- Не бизнесмены, не чиновники, а наоборот:
Как хомо принадлежащие, в общем-то, к научному сообществу,
Из обстановки совершенно депрессивной, и жесточайшего некомфорта, мы всё равно вам шлем:
- Приве-ет-т!
- Так может останешься здесь со мной? Зачем тебе туда ходить?
Пли осмотрел кабинет зав производством, где они сидели за единственным здесь столом.
- Это отдельный кабинет? - только и нашелся он, что спросить.
Глава 81
Так как мест уже не было Михаил Жаров сразу направился на сцену, и предложил своей визави спеть куплеты времен их совместной службы в:
- Его лётном хозяйстве.
Но Целиковская возразила:
- Там ты меня вынудил полюбить другого пехотинца.
Давай лучше я буду я, а ты Аркадий Райкин.
- Я не знаю, что делать в этом случае, - ответил последний участковый эпохи, когда еще не успели научиться жаловаться на застой, ибо принимали его за вечное счастие. Только успевай, шевели булками, то фантомас разбушевался, то никто не замечает, что я любил вас всю оставшуюся жизнь. И знаешь почему?
- Почему?
- Тогда было так хорошо, что кроме любви и заняться нечем.
- Вечный трахтенбергус?
- Любовь и детективы - больше ничего.
- Ничего хорошего? Нет, я вас спрашиваю, почему стрелы такие длинные?
- К-какие?
- Вы играете Аркадия Райкина, не забывайте.
- В каком месте, в магазине, на вокзале или в буфете? Не в буфете, прошу прощенья, а в:
- Музее.
- Хорошо, ты будешь рыцарь с мечом на коне, а я зашла выпить под бычки в томате, а открыть их как раз и нечем. Я говорю тебе:
- Мышь белая.
- А я, что должен ответить?
- Ты мышь?
- Нет.
- Так и отвечай, что не мышь, а наоборот:
- Сейчас найду на эту известную роль кого-нибудь в зале.
И значит, водит глазами туда-сюда, и даже вдаль, вплоть до самых до окраин, где некоторые уже обожрались и появляются из туалета. И.
И не то, что специально нашел для этого дела Мотю, а она как раз проходила мимо, как лепесток, придавший себе только что розовый оттенок перед зеркалами в вестибюле.
- Я? На роль мыши?! Не пойду. И знаете - ешь, почему?
- Нет.
- Не хочу.
- Мне никто отказать не может.
- Я смогу, - смело ответила Мотя, и ответила тем, что у нее есть, и более того:
- Всегда с собой.
Многие подумали:
- Что же это сейчас будет, неужели ударит Жарова молниями Тесла, которые-таки прислал ей Электрик по ее настоятельной просьбе:
- Здесь некоторые чувствуют себя некомфортно, и вследствие этой депрессивности могут оказывать на меня непреодолимое давление.
И никто не понял даже, что произошло:
- Михаил Жаров закачался на ровном месте, как будто разыгрывал - разучивал роль, принадлежащую по праву Евгению Леонову:
- Неумению кататься на ледяной горке, после ограбления своей же квартиры, ибо мандраж в коленках передался от рогатого шлема Александра Македонского и ему тоже лично, а не только его Доценту.
Так и Жаров замельтешил-замельтешил подошвами вперед, как будто эскалатор метро уходил и уходил вперед, а зачем?
- Непонятно!
- Аннушка разлила масло! - в ужасе ахнул зал, ибо раньше, да, тоже все в это верили, но:
- Но не до такой степени, что это уже:
- Было, было, было, - следовательно, обязательно повтори-и-ит-ся-я-я!
СНС пролила бокал с дорогим Дом Периньоном, другие тоже скинули со стола некоторые принадлежности, и части остатков диких и домашних животных. У Тети началась истерика, как будто она вспомнила, что:
- Пробовалась когда-то на роль Берлиоза, - и возможно после этого ей надели:
- Сов-в-се-е-м-м другую голову.
- Но с другой стороны, - сказал Войнич, - скажи спасибо, что хоть так осталась жива.
- Нет, действительно, - серьезно сказал Сори, - голова у вас работает на все 78 оборотов.
- На семьдесят восемь? - с тревогой спросила Тетя. - Почему? Неужели я такая старая, как эти обороты.
- Нет, теперь у вас все тридцать три, как у Аллы Два.
- У нее есть зуб мудрости?
- Как и у вас.
- У меня нет, - сказала Тетя, и даже открыла рот, чтобы доказать:
- Не думайте обо мне плохо, я такая же, как все.
Вот так бы просто, кто стал показывать зубы, и более того:
- Все, - если бы, действительно, не было так страшно, как Берлиозу, когда он увидел, не свою голову, уже катящуюся к водостоку, а:
- Открытый рот комсомолки в красной повязке, в котором можно было сосчитать именно:
- Тридцать три зуба.
И чтобы предотвратить дальнейшие разборки между: