- Ни тачки.
Как сказал один Берлиоз:
- Пустынные улицы и пустынные пруды - означают, как раз обратное:
- Что-то в них НеЧисто.
- Думают, я не вижу, - сладко улыбнулся Н, взял оказавшийся прямо у его ноги, плоский морской камешек, величиной с расплюснутое гусиное яйцо, и присев для большего наслаждения, запустил его сразу на третьей космической скорости.
Германн поднял глаза к небу, понимая, что видит ее эту комету где-то в Созвездии Скорпиона, а Миша по своему обыкновению запрыгал, как коза. Хотя его и никто не поднимал, как Михаил Пуговкин Зою:
- Прямо над собою.
С канонерки заметили камень, большими прыжками приближающийся к их судну, и вовремя прыгнули в бушующее - как им представилось - море.
- Сколько ставишь, что не потонут? - спросил Майор.
- Один к трем тысячам, - ответил Миша.
- У меня только доллары, не успел обменять, курс опять - Пошел.
- Куда?
- Куда? Подальше.
- Я и имел в виду доллары.
- Один рубль к трем тысячам долларов?! Хорошо, согласен.
- Вот так бы и в банке говорили, - влез со своим комментарием Н.
- Вы тоже хотите поставить? - спросил Миша.
Н махнул рукой:
- Я люблю только Динамо Киев, - и зажал себе пасть сковородкой размером с Луну при затмении. - Но не удержал, как говорится, ибо слово не черный ворон:
- Его везде пропускают, - и иногда даже:
- Без контрамарки.
- Вы, эта, скажите мне сначала, принята я или нет, - попросила девушка вежливо, а уж только потом занимайтесь своими личными решениями вопросов.
Не совсем осознав степень вежливости заданного вопроса в виде категорического постулата-императива, Маленький попросил:
- Покажите мне еще раз реферат с вашим Эссе.
Ибо мне кажется, я чего-то недопонял. Более того, хотя бы напомните мне, о чем оно, собственно, было?
- Это было Эссе, доказывающее, что Иисус Христос не только был, но и воскрес. И более того, воскрес так, чтобы никто не понял:
- Как, - когда сам встретил Его...
- После Воскресения, - дополнил Миша.
- В том-то и дело, что нет:
- Во Время Воскресения.
- Здесь вы ошибаетесь, милейшая фрау, - сказал Германн, - ибо тогда непонятно, зачем было переться в Галилею, как из Киева в Москву:
- Через Санкт-Петербург, - да вообще:
- Что там Опять делать?
Девушка уже отрыла рот, чтобы что-то сказать в виде:
- Своего веского слова, - но длиннющий мэн вставил знаменитую Его фразу:
- Одну минуточку! - и напомнил всем присутствующим, что:
- Спрос, - он дорого стоит, надо его бить вовремя.
- Я не понял, - сказал Миша, - кого бить, если все конкурентки уже потонули в этом Сиваше Галилейского моря, - он показал большим пальце назад, где пару минут назад никого не было, но сейчас, некоторые, как говорится:
- Уже переоделись, - и опять пошли в заплыв на их:
- Остров Сокровищ.
Медиум:
- Кто? - вопрос к хозяйке публичного заведения.
- Мария МакДолине-с, сэр.
- Простите, это не Садо-Мазо, а то я боюсь.
- Нет, умирают, как правило, все. Но.
- Но?
- Но потом воскресают.
- Как правило?
- Нет, да, воскресают вроде все, но точно:
- Не все Это помнят.
И далее: значит в Галилею идут для того, чтобы Воспоминание о Воскресении связало Прошлое с Настоящим.
Встреча в Галилее означает, что Воскресение, да, было, но об этом:
- Никто не помнит.
- Вы настаиваете, - проинтонировал Н, - что к воспоминаниям:
- Нет прямого пути?
- Именно так, сэр. Мы не можем рассказать, о том, что было, потому что это будет:
- Уже другой рассказ.
И значит, что такое Воскресение?
- Что?
- Что?
- Это события настоящего, воспринимаемые, как события прошлого. - Это После. А До, наоборот:
- События настоящего происходят, как события будущего.
- Иначе воскресение не может стать реальностью? - спросил Германн.
- Да.
- Так ответ еще проще: значит его не было!
- Это все равно, что сказать:
- Вот этих Флорентийских стейков и семги в газете - нет, - хотя вы их видите и сейчас будете есть.
Понятно? События Настоящего - это Рассказ о Прошлом.
- Почему?
- По определению, что иначе - если всё по-честному - быть не может.
Ребята посовещались и сказали:
- Ми согласны поставить зачет. - Это Миша, а Германн добавил:
- С условием, что вы объясните чуть позже, почему из прошлого в будущее нет прямого пути, что значит:
- Зачем надо было обязательно идти в Галилею через Десятиградие.
- Я думаю, - сказал Миша, когда уже начали есть семгу в мокрой газете, развернув ее предварительно, - они пошли:
- В обход Демаркационной Стены.
- Это невозможно, - сказал Германн, - ты в ГДР был хоть когда-нибудь?
- Нэ успэл. - Нет, мог бы, но, наверно, так и понял:
- Назад не вернешься.
- Почему?
- Как в песне написано: я оттудова сбехгу.
- Вот так прямо на Запорожце ихнего разливу и врежешься в её накрепко забетонированный лоб?
- Я бы угнал 34-ку. Щас жил бы в современной Галилее, городе Ландоне, где живут все порядошные мэсные луди. А так...
- А так только вот к вам пришли, нигде больше не берут по пьянке, а трезвым некогда - делов много накапливается:
- За предшествующий период.
И кстати, я вот это, не буду есть, - Миша показал на мясо, которое так любил Одиссей - покойник. - Хочу, чтобы было, как вот только что доказала девушка:
- Чинно и благородно - по-старому-у.
- А именно? - недопонял Германн.
- Сосиски в томате, что-нибудь там, переложенное черной икрой, грибочки кокот, и так далее, как написано.
- Где?
- В Прошлом.
- После этого, - сказал Н, - обычно, как в прошлом, отправляют в Ялту.
- Я согласен.
- Ми соглазны, - пропел Германн.
- В прошлое, - добавила девушка, несмотря на то, что тоже ела рыбу из газеты, и пила что-то там почти родное, итальянское. - Там сейчас только скумбрия кусочками - это в пивном баре.
- А в кафе?
- В кафе, как это и было: уборщицы калымят, продавая поварам, оставшийся на столах суп. Причем, оптом: ведрами. А очередь доходит до четырехсот человек.
- На место?
Глава 4
Заказ на Берлиоза получают Тетя и Мотя
- Нет, на место меньше, разделите на сорок посадочных мест.
- Значит очередь: было всего десять человек. Не много так-то.
- В ресторане народу было меньше, - сказал Германн.
- Но всё равно, вход даже в пустой ресторан требовал:
- Красненькую.
- Кстати, говорят, иностранцы тогда ни-че-го-о не понимали в этом деле, и считали эту красненькую десятку лучче двадцатирублевого четвертного.
- Да, - согласил Н, - вранья было-о - хоть отбавляй.
- И главное, никто этому не удивлялся, как сейчас, чуть что:
- Ну-у, сколько моно-о! - Тогда понимали:
- Вот сколько моно - столько и нуно. - И жили счастливо, хотя и не очень. Хотелось, как раньше, в прошлом, как Джеймс Кук уйти в дальнее плавание, несмотря на сиськи-миски встречающуюся цингу.
- Зато и телки на островах всегда были: новые-е. Откуда только берутся, спрашивается? Говорили: